Книга Ни любви, ни жалости, страница 36 – Ая Сашина

— И что Захар твоей очкастой сделал?

Этого одного вопроса хватает для того, чтобы я озверела окончательно.

— Слушай… Ты… - несмотря на разницу в росте, начинаю наступать на бугая. – Если ты сейчас же не извинишься за очкастую…

— Чего??? – ржет на весь двор. – Извиниться? Да ты, видно, вообще звезданутая на всю голову.

Стоп-кран срывает. Делаю недостающие шаги и толкаю здоровяка в грудь. Но тому хоть бы хны. Еще больше заходится хохотом. На пару секунд. А потом, перестав смеяться, уже сам толкает меня. Причем с такой силой, что, не удержавшись, отлетаю на пару метров назад и больно шлепаюсь на пятую точку.

Вера начинает истошно вопить. Её пугает не только то, что я упала, но и то, что брат Захара снова направляется ко мне. И выражение его лица в этом миг совсем не дружелюбное.

Вероника

Испытываю панику. Не за себя переживаю. За Верочку! Подскакиваю на ноги буквально через секунду после падения, подлетаю к сестре, опускаюсь перед ней на корточки, беру за трясущиеся ручки.

— Т-ш-ш… Ну, ты чего, малышка? Всё хорошо!

— Нет, - она с ужасом смотрит мне за спину, где, наверняка, по-прежнему приближается брат Захара.

Оборачиваюсь. Сердце стучит на разрыв. Готова растерзать этого ублюдка, если он сделает еще один шаг. Однако, когда я вижу происходящее, мгновенно немею.

Ворон… И это не галлюцинация. Настоящий. Живой. Схватив брата Захара за грудки, тащит его куда-то в сторону.

— Вероника, я боюсь, - Вера плачет сильнее. – Я хочу домой.

— Конечно. Идем, маленькая, - еще раз взглянув на одноклассника, который умело уходит от слепых ударов бугая, поднимаю сестру на руки и быстро шагаю к дому. По пути взглядом цепляю Захара. Из его глаз уже тоже бегут слезы. Секундное сочувствие, но потом обрываю себя. Пусть послужит ему уроком на будущее. Маленький засранец!

Когда заходим в квартиру, на плач Веры тут же появляются мама и бабушка.

— Всё нормально! – заявляю резко громким голосом, чтобы они не успели испугаться еще больше. – Простое недоразумение! Ба, займись Веруськой, - подталкиваю сестру к бабушке, так как вижу, что маме нездоровится.

— Не ходи туда, - не хочет успокаиваться сестра. – Не ходи.

— Ника, что происходит? – бабушка преграждает мне путь.

— Я через две минуты вернусь и всё расскажу, - выдавливаю из себя улыбку, а у самой сердце, как у испуганного зайца. Мягко отодвигаю бабушку в сторону и, покинув квартиру, срываюсь с места словно ракета. Действую на адреналине. Мозг отключен. На первый план сейчас вышли чистые эмоции.

Выбежав из подъезда, замираю. Не вижу ни Ворона, ни Захара, ни его братца. Прислушиваюсь. Есть контакт… Плач доносится из-за густого куста сирени, растущего на углу дома. Ветер свищет в ушах, когда бегу туда.

— Отпусти его… - хватаю Воронова за руки. – Оставь это дерьмо, - прошу, пытаясь словить его бешеный взгляд.

Но Демид словно выжил из ума. Никак не хочет отпускать противника. Ну, как противника… Уже нет. Этот урод, пока меня не было, успел откровенно сдуться и теперь сам едва ли не просится, чтобы его оставили в покое.

— Ворон! – ударяю одноклассника по плечу. – Стоп!

Наконец удается привлечь его внимание. Смотрит на меня ошалело, будто с трудом возвращается в реальность.

— Забирай своего братца, - пользуюсь моментом и смотрю на сопливого Захара. – И если еще раз что-то сделаешь моей сестре…