Книга Ни любви, ни жалости, страница 38 – Ая Сашина

— Что??? Вы больные? – её голос резонирует. – Кто придумал подобную чушь?

Эмоции на лице Сапеги непохожи на наигранные. Против воли верю ей. Память тут же подбрасывает особу, которая и рассказала всем о родственных связях новенькой и директрисы.

— Скажи еще, что не ты донесла на меня Красуцкой, - говорю с бравадой несмотря на то, что начинаю сомневаться уже и в этом.

— Я тебе еще тогда сказала, что мой рот был на замке. Но ты же не веришь. Думаешь, такой неотразимый, что никто не желает тебе зла, кроме меня? Как видишь, ты глубоко заблуждаешься. Кто-то с радостью сдал тебя директору со всеми потрохами при первой возможности.

Уже не заблуждаюсь. В этот момент я четко понимаю, что, скорее всего, сглупил, и Ника сейчас права.

— Как ты оказалась в гимназии, если вы не родственники?

— Ну, так как денег у меня, понятное дело, нет, - горько усмехается, глядя куда-то в сторону, - то, Воронов… Снова не поверишь, но исключительно благодаря своим мозгам.

— Умная какая нашлась… - говорю тихо, не в силах отвести от неё придирчивого взгляда. Вероника сняла шапку, и сейчас, со всклоченными волосами, еще больше стала похожа на воробья. Воробышка.

— Не умная, - как-то заминается. – Но и не дура.

Рассматривая Сапегу, прокручиваю в голове все события с самого первого появления её в гимназии. Становится всё интереснее… Кто же тогда всех сдает директрисе, если не она??? И с какой целью?

— Если не дура… То как тогда объяснишь, что обо всех происшествиях Красуцкая узнает так быстро? Причем часто именно в те моменты, когда к ней идешь ты.

— Не знаю, - Вероника словно сдувается. Становится маленькой. На фоне серости вокруг кажется потерянной и погибающей.

Снова в душе ширится непонятное чувство, желание защитить её. Знать бы еще, от чего и кого защищать.

— Так что за чмырь тебя сегодня ударил? – возвращаюсь к первоначальной теме. С гимназией завтра начну разбираться. По-видимому, придется еще раз с Богомоловым перетереть. Неужели он стукач? Только… Ладно меня сдал с машиной. Но потом он ведь не мог знать, что творится в нашем классе.

Сапега молчит. Вот упертая! Клещами что ли вытягивать из неё эту информацию?

— Зачем тебе это? – снова задает этот вопрос. На этот раз тише, спокойнее.

— Ну, он же сказал, что найдет меня. Я должен знать, кого сегодня из-за тебя записал себе во враги.

— Не нужно было лезть. Я не просила, - опять пытается хорохориться. Но слезы всё равно медленно капают из глаз.

— Рассказывай… - понижаю тон.

— Я не знаю, как его зовут. Это брат Захара. Захар ходит с моей Верой вместе в садик, обижает её. Сегодня у меня был разговор с их мамой. Видимо, это и спровоцировало дальнейшие события.

Принимаю. Обдумываю ситуацию. Надеюсь, хмырь всё же не настолько туп, как показалось. Может, сделает какие-то выводы из заслуженных за собственное поведение тумаков?

— То есть всё началось сегодня? – уточняю.

— Да. До этого вообще его никогда не видела.

— А что произошло на тех выходных, когда ты шла под дождем будто не живая? – не могу не спросить. Те воспоминания до сих пор заставляют содрогаться внутренности, поеживаться.

— А вот это точно не твое дело! До свидания! – она становится на ноги, давая всем своим видом понять, что хочет уйти.

На этот раз не держу. Всё странно. Даже для меня. Еще две недели назад я люто ненавидел Веронику. А сейчас помогаю ей. Разговариваю с ней, пытаясь узнать больше о её проблемах. Черт… Это не лезет ни в какие ворота.