Книга Внутри, страница 134 – Катрин Корр

— Могу я спросить?

— Конечно.

Немного подумав, Аверьян снова поднимает на меня глаза:

— Ты знаешь и помнишь, где была те бесконечные девять дней?

Бесконечные. А для меня их как будто вообще не было.

— Смутно, — пожимаю плечами. — Я думаю, что мне снился сон, в который вплетались воспоминания из прошлого. Только я забываю о нем с каждым новым днем. Я помню, что держала в руках вазу, похожую на огромный лист, упавший с дерева. Помню большой букет красных роз, свою испачканную кофту, Настю, которая говорит мне, что у кого-то должен быть изъян, — смеюсь, качая головой. — Не знаю, что это значит, но мне почему-то смешно от этого. Я помню многих, знаю их имена, как они выглядят, но совсем не помню, что меня связывает с ними. Я не помню тебя, но точно знаю, что Архип и Богдан — твои лучшие друзья. Знаю, что Ника очень ждала твоего возвращения. Но я отлично помню своих учеников!

— Это главное.

— Да! — смеюсь.

— Ты любишь свою работу, — говорит Аверьян. — Когда ты рассказывала мне, чем занимаешься и почему, у тебя горели глаза. Я тогда подумал, что ты и впрямь дочь своих родителей: хочешь помогать людям и делать этот мир прекраснее.

— Жаль, что я этого не помню. А мы с тобой давно знакомы?

Аверьян снова опускает голову, только теперь без улыбки.

— Не совсем. Мы познакомились несколько недель назад. Собственно, когда я приехал сюда.

— Правда? — я удивляюсь. — Я почему-то думала, что мы знаем друг друга много лет.

— Могли бы познакомиться раньше, но всё время что-то мешало: то ты заболеешь перед совместным отпуском, то у меня что-то приключится.

— Вот как. — Задумываюсь. Господи, как же это отвратительно ничего не помнить. — Что ж, я рада, что это, наконец, случилось.

— Да, — коротко смеется Аверьян. — Лучше поздно, чем никогда.

Где-то я уже это слышала…

— Ты всё ещё удивлена?

— Есть такое. Просто, я думала, раз ты просидел со мной столько времени и ещё отложил поездку по работе, значит, мы и впрямь давно дружим. Я имею ввиду, что нас связывает… дружба.

— Мы зря времени не теряли и сразу нашли общий язык.

— Видимо, так, — смотрю на него, мысленно перебирая пустые ящики.

— Кстати, мы с тобой уже сидели здесь, — говорит он, обведя взглядом беседку. — Ты рассказывала мне о своем детстве, когда родители удочерили тебя, а я сожалел, что меня в нем не было.

Подаюсь вперед и спрашиваю:

— Почему ты сожалел?

— Потому что находились те, кто систематически тебя обижал.

— О господи, — прикрываю рукой рот. — Я что, сидела тут и ябедничала?!

Аверьян смеется и закидывает ногу на ногу.

— Нет, ничего такого. К тому же я сам вынудил тебя рассказать об этом.

— Ну да!

— Правда! — продолжает он смеяться.

— И что же я тебе такого рассказала, раз ты испытывал чувство сожаления?

— А ты этого не помнишь? — смотрит он на меня с постепенно угасающей улыбкой. — Я имею в виду твое детство в новой семье?

Отрицательно качаю головой.

— Надо же. Совсем ничего?

— Ну, не то чтобы совсем не помню, просто… у меня возникает приятное ощущение, когда я думаю о прошлом. Я не могу упорядочить кусочки о том, что было, в своей голове, но они вызывают у меня только положительные эмоции. Если меня кто-то и обижал, то я этого совсем не помню. Я этого не могу почувствовать, даже пытаясь просто представить. Например, история с Богданом: я знаю, кто он, как выглядит и мое отношение к нему нейтральное, но с уклоном в положительную сторону. Когда я думаю о нем, у меня не возникает негативных чувств и эмоций, он просто есть и на этом всё.