Книга Училка моего сына, страница 13 – Натали Лав

— Что случилось? — повторяю я свой вопрос.

— Нина упала... - поясняет её подруга — Вероника.

— Ей помочь надо. Сейчас, Нин... - произношу я, ломая голову, как приблизиться к пострадавшей девочке и не растянуться на скользком полу.

— А пусть ползёт! — раздается в дверном проёме голос Кабирина-младшего, — Ползи, Нинок! Ползи! Таков твой путь на свободу...

Разворачиваюсь. Я против насилия... Не приемлю его ни в какой форме. Но сейчас... Такого желания ударить человека я никогда не испытывала в своей жизни до этого мига.

— Замолчи, Кирилл! — требую у этого неандертальца сквозь сжатые зубы.

Нина начинает плакать еще сильнее из-за того, что он над ней издевается. Некоторые дети на стороне Кирилла, усмехаются, издают смешки, негромко переговариваются, начинают снимать происходящее на смартфоны.

— Да что ж ты неуклюжая такая! — не успокаивается богатый говнюк.

У меня от всего этого быстро рождается в голове идея, как помочь Нине встать.

— Нина, я сейчас! — говорю девочке, чтобы её приободрить и бросаюсь прочь из кабинета, отталкивая Кабирина с прохода.

Еще и шиплю на него:

— Заткнись же ты уже!

Он недобро усмехается. Пять минут у меня уходит на то, чтобы найти тряпку. С ней я возвращаюсь в класс, кидаю её на пол. Нина уже перестала плакать. По тряпке, расстеленной на полу, подхожу к Нине и помогаю ей встать. Сердце сжимается, когда вижу стесанные в кровь колени девушки.

Остальные ученики примолкают.

— Убрали телефоны! — рявкаю на них, забыв про всё на свете.

Усаживаю девушку на стул.

— Медсестру позовите... - прошу остальных.

— Ой, да чего ей медсестру-то... Из-за пары царапин, — Кирилла сегодня прёт.

И в этот момент мне становится откровенно плевать и на работу здесь, и на его могущественного отца.

Особенно, когда подруга Нины Вероника не выдерживает и кричит на Кабирина:

— Чего ржёшь, придурок? Это ты масло машинное тут разлил! Из-за тебя Нина упала и расшиблась!

— Ну я! И что с того? — он даже не отпирается.

Сволочь малолетняя! Как же можно быть таким уродом, я не понимаю?!

— Кирилл... Пошёл вон! — я снова повышаю голос.

— Да пожалуйста! — огрызается он.

И уходит из класса. Без него даже его приятели ведут себя смирно. Приходит медсестра, оказывает Нине необходимую помощь.

Приходится звонить её родителям... В нашем кабинете появляется и директор, который опять ничего не предпринимает.

Уже после того, как всё улеглось, нахожу его сама. С трудом. Похоже, он от меня прячется.

— Вы меры принимать какие-то будете? — спрашиваю у него с вызовом, после того, как в красках описываю случившееся

— Я позвоню отцу Кирилла...

— Вы ему уже звонили. Вы, что, планируете дождаться, когда этот недочеловек кого-нибудь искалечит?

Директор включает руководителя и мужика:

— Лия Сергеевна, не вмешивайтесь. Я сам разберусь...

Я киваю и ухожу, но о случившемся сообщаю в отдел полиции, к территории которого мы относимся. Это как раз вовремя, потому что родители Нины тоже решили не замалчивать инцидент и обратились туда с заявлением.

Меня вызывают в полицию, и я еду, потому что сил терпеть всё это — нет. Там подробно описываю художества Кирилла Захаровича, надеясь, что хоть таким способом его удастся приструнить.

Когда покидаю отдел, то внизу в холле сталкиваюсь уже с обоими Кабириными — и старшим, и младшим. Младший делает вид, что меня в упор не видит. Зато старший полосует таким взглядом, что без слов понятно, что единственное что ему сейчас хочется — это свернуть мне шею.