Книга Училка моего сына, страница 14 – Натали Лав

Правда, по наивности, которой у меня пруд пруди, я не воспринимаю его взгляды, как угрозу. Хотя следовало бы.

Оказавшись дома, пережевываю без конца случившееся, коря себя за то, что не отреагировала раньше. От переживаний начинает раскалываться голова. И как назло дома ни оказывается ни одной таблетки обезболивающего. Когда от головной боли меня начинает тошнить, понимаю, что придётся дойти до круглосуточной аптеки, расположенной в соседнем доме.

Это и решает мою судьбу. Не знаю, что было бы, если бы я осталась дома и никуда не пошла. Помогло бы мне это или нет.

Брат спит. Времени около полуночи, я натягиваю поверх домашнего платья пальто, обуваюсь и выхожу на улицу. Отхожу от подъезда...

И всё. Меня хватают и заталкивают на заднее сидение большой черной машины. Я и пикнуть не успеваю.

— Сиди тихо, овца... Если жить хочешь... - всё, что слышу от двух огромных мужиков, между телами которых я зажата.

Всё настолько плохо — моё общее самочувствие, понимание того, что я им ничего не могу сделать, какая-то тотальная беспомощность, что от всего этого я впадаю в ступор. Не могу не пошевелиться, ни звать на помощь, ни сопротивляться. Да и кого тут звать в этой машине с этими мордоворотами?

Меня привозят в элитный микрорайон, вытаскивают из салона, как не живого человека, а какую-то вещь. Вокруг ни души. У меня ни единого шанса на спасение. Да и был бы он, даже если бы были люди? Многие предпочли бы не вмешиваться... Или даже все...

В подъезде, в просторном, светлом холле с живыми цветами сидит консьержка, которая при виде громил и меня просто отворачивается...

А дальше лифт, какой-то там этаж под облаками и шикарная квартира, в гостиную которой меня буквально впихивают.

Я едва не падаю.

Горит камин... Причём не искусственный, а вполне себе настоящий.

Меня подхватывают сильные мужские руки.

И я вижу перед собой Захара Матвеевича Кабирина.

— Вы зачем меня велели похитить?! Совсем с ума сошли? — не могу удержаться и промолчать.

Лия

Я не знаю, на какую именно реакция я рассчитываю.

Но не на ту, которую выдаёт он:

— Да вот — ты воспитанием моего сына решила заняться, а я — твоим... - когда произносит эту фразу, то меня обдаёт запахом алкоголя.

Кабирин убирает с моих плеч руки, смотрит на мои голые ноги — да, я выскочила с голыми ногами. Думала, быстро обернусь.

А еще с сапог течёт.

— Разувайся. И пальто сними, — Приказывает. Он как будто меня не слышал.

— Я не собираюсь здесь задерживаться! — чеканю строго.

Должен же он понимать, что творит?!

Кабирин, направившийся к журнальному столику, на котором у него стоит начатая бутылка коньяка и стакан, резко разворачивается и оказывается возле меня. Это так стремительно, что я даже отступить не успеваю. Не успеваю сделать ничего.

Его рука оказывается на моей шее, сдавливает. Сильно.

Его глаза полыхают откровенной злобой. А еще — я очень сильно боюсь пьяных. В детстве стала свидетельницей того, как пьяный сосед избивал жену недалеко от детской площадки. Тогда всё это остановил мой папа. Но ужасную сцену я запомнила на всю жизнь.

— Вот что, сучка, я говорю, ты делаешь! Иначе... Здесь произойдёт несчастный случай... Ты пришла ко мне в гости, напилась и выпала с балкона...

С каждым словом, которое он произносит, я верю ему всё сильнее — верю, что он поступит именно так. Вспоминаю, как вёл себя Кирилл с Ниной сегодня и понимаю, что они оба — и отец, и сын — садисты. А еще — если бы дело было только во мне, я бы предпочла на самом деле вывалиться с балкона, чем подчиняться ему. Но... Всегда есть но...