Книга Училка моего сына, страница 32 – Натали Лав

— То есть, когда ты причиняешь добро, это тоже нужно терпеть? — слова звучат нехорошо.

Зло как-то...

— Я просто хочу, чтобы тебе было хоть чуточку легче... Это очень странное желание. Для самого меня — в первую очередь, — его пальцы осторожно заправляют прядь волос мне за ухо.

Смотрю на него во все глаза — наверное, это очень редкий момент, когда монстр может быть человеком.

— Я... Был неправ. И плохо поступил в отношении тебя... - это что — он так извиниться пытается?

— А мне от того, что ты понял это, мне — ты думаешь легче? — шепчу это очень тихо.

— Вряд ли... - а потом просто прижимает мою голову к своему плечу.

У меня нет сил сейчас с ним сражаться. Я просто смеживаю веки. Я так чуточку посижу, а потом...

А потом чувствую, как его губы целуют меня в волосы. И тянет снова заплакать. Что с этим со всем делать теперь?

— Лий, разбери продукты. И поехали в клинику.

— Мгу, — вот и всё, что отвечаю.

Пакеты Захар мне помогает разбирать — здесь и мясо, и деликатесы, и фрукты, овощи, крупы, молочка. На его вкус. И из дорогого магазина.

Выбрасывать еду я не буду — это с жира беситься.

Вещи, которые он купил... Я бы отказалась. Судя по пакетам, они не просто дорогие, а очень дорогие. Только выбора мне он не дал. Не в ту ночь. Ни сейчас.

Но пальто моё — оно мне нравилось. Выглядываю в окно, куда Захар его выкинул.

— Его в химчистку отправили. Как готово будет — привезу. А сапоги — в мусорке... - вот и всё.

Всё урегулировал.

— Я могу и сама в больницу... - тихо говорю я.

— Мгу. Что ж вчера не пошла? — Кабирин мне не верит.

— А что там говорить? Думаешь, не стыдно? — мужчины и женщины так по-разному всё воспринимают.

— Лий... - произносит он негромко, а я плечами передёргиваю.

Я впадаю в другую крайность — я не знаю, кто я, и что со мной, чувствую лишь, что всё не в порядке, но что с этим делать не знаю. Как противостоять Кабирину, тоже не знаю. Вернее, знаю — никак. Если сейчас сделаю, как надо, как правильно, то он же меня и размажет. Да и прав он в чем-то — я не сопротивлялась. Мне факт изнасилования даже доказать нечем. Любой толковый адвокат меня разотрет в суде в порошок. Хотя какой суд? У меня и заявление, скорее всего, не примут.

Под такие мысли и собираюсь. И в клинику меня везёт Захар. В его машине еще раз понимаю, как смешны с его стороны мои потуги отстоять себя.

Хотя... Не похоже, что ему весело.

В клинике передаёт меня врачам. Как я и предполагаю, телесных повреждений у меня никаких нет, но осматривают меня тщательно — на совесть.

Под конец я оказываюсь в кабинете милой женщины.

— Здравствуйте, Лия Сергеевна. Я — психолог. Зовут меня Галина Аркадьевна. Не против, если мы немного пообщаемся?

Женщина выглядит доброжелательной, но... Я чувствую какое-то отторжение. Я не хочу быть в этом кабинете. Физически со мной всё в порядке, а с душой со своей я сама как-то разберусь. Если не в полиции, то нигде больше я о том, что со мной случилось, рассказывать не хочу.

— Я против! — звучит истерично, но мне уже всё равно.

Я хочу домой! Ведь больничный мне действительно открыли. На неделю. Из-за отравления.

— Лия Сергеевна... - участливо произносит психолог, — сейчас мы с вами пообщаемся и...

— Вы меня не слышите? Я не собираюсь с вами общаться!

— Лия Сергеевна... - психолог встаёт из-за стола и направляется в мою сторону.