Книга Училка моего сына, страница 29 – Натали Лав

Возвращается он быстро. С небольшим пакетом.

— Лия, я задал вопрос. Если что-то болит, если я действительно тебе навредил, то поехали в больницу, — он останавливается напротив, и мне приходится запрокинуть голову вверх, потому что он высокий.

Высокий, сильный, опасный мужчина, влиятельный и богатый. Я против него пыль.

Но он говорит про тело. А я — я никак душу собрать не могу. Чувствую себя мерзкой и грязной. Отвратительно использованной, беспомощной. Я боюсь на улицу выходить и не хочу идти на работу. Там его сын...

— Со мной всё отлично! — криво улыбаюсь, — И будет еще лучше, когда ты отсюда наконец-то свалишь!

— Ммм... Значит, как взрослые люди разговаривать мы не будем. Хорошо... - и идёт прямиком к плите.

Как не в чём не бывало ставит чайник, распаковывает пакет. Там какие-то коробки с травяными сборами.

— Если ничего серьёзного, то тревожить людей среди ночи не будем, тем более, брата ты вряд ли захочешь оставить. Сейчас ты выпьешь успокоительный сбор, потом пойдёшь спать, а утром поедешь в больницу.

Он меня не слышит! Он как танк...

Опускаюсь на стул, закрываю лицо ладонями и говорю:

— Ну, что тебе еще от меня надо-то?!

— Хрен его знает, что я вообще тут делаю... - эти слова заставляют меня отнять руки от лица и взглянуть на своего мучителя.

Он перехватывает мой взгляд и продолжает:

— Но я всё ещё здесь...

А эти слова заставляют меня заткнуться. Просто замолчать, выхлебать горькую жижу, которую он заваривает нам обоим. Он её тоже пьёт.

И, махнув на него рукой, уйти спать.

Я просто не знаю, как с таким, как он, можно бороться.

Захар

Девушка смотрит на меня обреченным взглядом. Особенно после травяного сбора. Но он её хорошо берёт, и она уходит спать.

Я облокачиваюсь на стену, сцепляю пальцы, подкладываю соединенные ладони под затылок... Ноги вытягиваю перед собой.

Докатился... Лийка-то права в оценке того, что случилось, И как бы я не хорохорился, но с ней согласен. Просто... Что ей говорить-то? Иди пиши на меня заявление?

Я, наверное, скотина последняя, но ходу такому заявлению не дам.

И еще более муторно от того, что идти я отсюда не хочу. В крайнем случае, с ней под мышкой. А она — вот точно к такой перспективе с восторгом не отнесётся.

Набираю Ване.

— Да, Захар Матвеевич? — голос у него звучит одновременно и устало. И настороженно.

Мало ли, какая хрень мне еще в голову пришла.

— Я там... Хм... Пальто Лийкино и сапоги в окно выкинул. Сходи подбери. Сапоги в мусорку, а пальто в химчистку отвези.

Ваня закашливается.

— Больше ничего? — спрашивает, а тон у него...

— Ну, скажи уж, что думаешь — босс — ты идиот!

— Захар Матвеевич, не нагнетайте... - слышу его добродушное, — Сейчас всё сделаю.

— Молодец! — отключившись, раздумываю, а что, собственно, делать дальше.

Вот если логически, то чем мог — помог, и пора домой. Тем более, что мне недвусмысленно несколько раз указали на дверь. Но это если логически, а я второй день с ней, с логикой то есть, не дружу.

Поэтому...

Поэтому... Иду в комнату, в которую ушла Лия Сергеевна. С сожалением оглядываю узкую, полуторную кровать, на которой спит девушка. Моя тушка сюда не влезет. Только разбудив предмет моих грёз. А будить его не желательно — чую, будет буянить.

Из коридора падает снопом свет, это позволяет смотреть на измученное, но всё равно красивое лицо.