Книга Училка моего сына, страница 31 – Натали Лав

Потом в панике вскакиваю, смотрю на время и бегу в комнату к брату. Мы проспали! Почему Богдан меня не разбудил? И где Кабирин?

Но Богдана в комнате нет. Нет его школьной формы, рюкзака, верхней одежды и обуви. Ушёл в школу сам?

От моих раздумий меня отвлекают звуки в прихожей. Выглядываю в коридор. Почти не удивляюсь, когда вижу, как разувается Кабирин.

— Твой брат в школе, — слышу я вместо чего-то ненужного.

— А ты — здесь, — констатирую очевидное.

— Лия... - вздыхает, потирает рукой шею, — Собирайся. Я тебя в клинику отвезу.

Меня же накрывает новой волной паники — работа... Сегодня я туда даже не позвонила.

Мужчина сразу понимает, о чем я думаю. И отвечает — даже не на вопрос, на мысли.

— К тебе на работу я позвонил, предупредил, что ты на больничном...

— Я не на больничном! — возражаю.

— Сейчас будешь.

Трясу головой. Это ведь... Так не бывает!

— Что тебе от меня надо? — восклицаю.

— Не понимаешь? — он как-то слишком быстро оказывается рядом.

Я и пикнуть не успеваю, как он прихватывает меня за затылок, а его рот накрывает мой. Язык мужчины толкается между моих зубов... После сплетается с моим...

А внизу у меня всё отдаёт пульсацией. Сладкой...

Он целует долго, так, что голова начинает кружиться. Вынуждая уцепиться за сильные плечи.

Отстраняется неохотно.

— И не ври мне, что ты на меня не реагируешь... И что тебе мерзко — тоже не ври!

Лия

Врать... Ему? Зачем? Тут и правду если начну вываливать, мало не покажется. Ни ему, ни мне самой.

Не хочу, чтобы трогал... Это вызывает приступ дичайшего страха. И омерзения — только как ни странно не к нему, а к самой себе. Мне тошно от себя самой, потому что тело реагирует на Кабирина. Это, пожалуй, самое ужасное во всем этом. Если отключить голову и воспоминания, я снова позволю ему всё. И снова от этого кончу.

Но ведь так быть не должно! Я не могу позволять так с собой обращаться! Не могу быть с ним, потому что я же — не животное, чтобы на одних инстинктах...

А он — он так смотрит... Сейчас спалит меня... И он возбуждён...

— Не надо! — вся моя бравада тотчас исчезает.

Я не хочу близости... Вообще не хочу!

— Ладно... - отстраняется, — Заставлять не буду.

Увеличивает между нами расстояние... Мне не верится, что Кабирин это делает, что он вообще способен на адекватное поведение.

— Собирайся, Лия. Отвезу тебя в клинику.

В этот момент звонят в дверь. С реакцией у Кабирина получше, чем у меня — он успевает открыть её. Это доставка. Мужчина забирает два набитых доверху пакета и запирает дверь. Пакеты несёт на кухню.

Морщусь.

— Что это?

— Продукты...

Жар тут же заливает шею и лицо.

— Мы — не нищие! — восклицаю я.

— А я — не благотворительный фонд, — осекает он меня тут же.

И я ему охотно верю. Такие, как он, даже, наверное, не дышат просто так. Всегда с какой-то выгодой...

— Бля... Как же с тобой трудно! — мы уже оба на кухне. Я шла за ним, как привязанная.

Не успеваю ничего... И оказываюсь у него на коленях, сам он усаживается на стул, обвивает меня руками, не даёт вырваться.

— Я — не очень хороший человек, Лия. Наверное, скорее, плохой. Но... Поверь мне, я нечасто что-то делаю для других людей. А для тебя мне хочется делать что-то хорошее.

Сижу как мышь в мышеловке, не смея даже дышать. Лицо Захара очень близко. И отодвинуться в таком положении — некуда.