Книга Без памяти во лжи, страница 56 – Настя Петухова

Может, он прав — мои вкусы изменились. Или они всегда были другими, а я просто не помню?

Пишу ему в ответ: «Спасибо. Хорошо, съезжу».

Коротко, просто, но внутри всё кружится.

Почему он вдруг решил заботиться о таких мелочах?!

Это внезапное предложение одновременно пугает и вызывает внутренний трепет. Я до конца не понимаю, как к нему относиться. Поэтому пока буду просто плыть по течению, а одежду мне и правда нужно обновить. Иначе я каждый день в одном и том же.

Через час стою у входа в особняк.

Два охранника ждут меня. Высокие, молчаливые мужчины в тёмных костюмах, с глазами, что сканируют всё вокруг. Арес настоял на охране, я решила не спорить, хотя мне очень непривычно их присутствие.

Мы садимся в машину, и водитель везёт нас в ближайший торговый центр — огромный, с зеркальными витринами и гулом голосов внутри.

Охранники следуют за мной, как тени, держатся на расстоянии, но я чувствую их взгляды. Они невидимы, но вездесущи, и это, как ни странно, успокаивает меня. Потому что количество людей на квадратный метр несколько пугает.

В магазинах я выбираю что-то простое — мягкие цвета, свободный крой, ничего кричащего, но главное, ничего похожего на мой текущий гардероб. Это кажется правильным, будто я возвращаюсь к чему-то своему, хотя не знаю, было ли это когда-нибудь моим.

Продавцы улыбаются, пакуют покупки, и я почти забываю о вчерашнем — о его позднем возвращении, о моих мыслях про Веронику, о ревности, что грызла меня всю ночь и позволила уснуть только к утру.

Захожу в очередной бутик, беру несколько вещей и направляюсь в примерочную. Охранники остаются снаружи, у входа, как и делали это в прежних отделах.

Закрываю за собой шторку. Здесь тихо, только шорох ткани и моё дыхание.

Я снимаю свитер, надеваю платье — тёмно-синее, с длинными рукавами, — и смотрю на себя в зеркало. Оно мне идёт, и я почти улыбаюсь, когда шторка резко отодвигается...

Оборачиваюсь, и сердце падает в пропасть.

Вероника.

Она стоит в проёме, в чёрном пальто и с той же уверенной, самодовольной улыбкой на пухлых губах. Её глаза блестят, но в них нет ни капли доброжелательности — только что-то холодное, острое, как лезвие.

— Селена, — от её голоса тело покрывается липкими мурашками. — Какаянеожиданнаявстреча.

Застываю, пальцы с силой впиваются в ткань платья, ища в нём поддержку и защиту. Мне абсолютно не нравится настрой этой женщины.

— Что ты здесь делаешь? — стараюсь держать голос ровным, но он дрожит.

Она делает шаг ближе, шторка падает за ней, и мы оказываемся в тесной примерочной вдвоём. Её улыбка становится шире, но в ней нет радости — только насмешка.

— Наслаждаюсь приятными покупками, — говорит она, наклоняя голову, и смотрит на меня сверху вниз. — А ты? Решила обновить гардероб? Арес, наверное, устал от твоего унылого вида.

Её слова бьют, как пощёчина, и я чувствую, как жар поднимается к щекам. Она знает, как задеть, знает, где мои слабости, хотя я сама их не понимаю. Сжимаю кулаки, пытаясь подобрать слова.

— Это не твоё дело, — отвечаю с уверенностью, которой сама от себя не ожидала. — Уходи.

Вероника смеётся. Тихо, почти шёпотом, но этот звук режет меня глубже, чем крик.

— Не моё дело? — переспрашивает, делая ещё шаг. Её лицо, искажённое презрением, оказывается, слишком близко. — Арес — моё дело. Всё, что касается него, это моё дело!