Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 29 – Юлия Резник

— Вы должны понимать, что люди воспримут эту ситуацию по-разному. Сабина уже пыталась привлечь внимание к тому, что случилось, через свой блог, и поверьте моему опыту — тот хейт, который она получила — цветочки по сравнению с тем, каких размеров он может достигнуть, если вынести это на суд широкой общественности. Вашей семье тоже достанется.

— Плевать. Если мы промолчим, где гарантия, что, оставшись безнаказанным, он не решит, что может довести до конца начатое?

Испугавшись последствий для семьи, я вдруг лепечу то, что вовсе не собиралась.

— Ну, пока у него такого желания нет. Наоборот, Иван хотел бы помириться.

— Чего? Он что, звонил? — сощуривается Багиров.

Алексей

— Зачем ты вообще с ним говорила? — переспрашиваю я, чувствуя, как в груди поднимается идиотская совершенно ревность. В комнате повисает напряжение. Отец Сабины смотрит на дочь с явным замешательством и лёгкой тревогой. Сама она старается избегать моего взгляда, нервно теребя край футболки. Не нравится мне всё это, совсем не нравится.

— Он звонил с неизвестного номера. А я ждала каких-то новостей от папы. Вот и ответила.

— А мне сказать? — из меня выплескивается раздражение. — Или хотя бы номер сбросить? Я вообще-то мог его отследить. Записать разговор…

— И что бы это дало? — цинично хмыкает Сабина. Бьет она точно в цель, да. И у нее есть все причины для этого упрека. Потому что до этого момента мои усилия были тщетны, но, сука, как же это нелегко признать! И как мне не нравится она такая… Ей цинизм совсем не к лицу. Она хрупкая нежная девочка, а не прожженная разбитная бабища, для которой такое поведение — норма.

Сжимаю кулаки, борясь с желанием высказать всё, что думаю о такой безалаберности. Не хватает ещё, чтобы он начал звонить ей снова, угрожать или, хуже того, чтобы предложить встретиться. Меня буквально скручивает от одной мысли о том, что она может снова оказаться рядом с этим монстром.

— Ясно, — цежу я.

— Лёш, — тут же сдувается Сабина, и ее взгляд становится виноватым. Гребаный детский сад!

— Ты понимаешь, что так нельзя? Ты же не ребёнок! Да, возможно, это ничего не даст в суде. Но ты подумай хотя бы о своей безопасности!

— Я думаю! — вспыхивает Сабина. — Но в тот момент я вообще плохо соображала. Мне было страшно. Я просто растерялась, понимаешь?

Сабинкин отец смотрит на нас, переводя взгляд с меня на дочь, затем неловко откашливается и произносит:

— Тормози, майор, Саби права. Она же не спецназовец, у неё есть право испугаться. Уверен, ты и сам это понимаешь.

Наверное, он прав. Я выдыхаю, пытаясь успокоиться и не накалять обстановку. Но это чертовски сложно, когда я отчетливо представляю, к каким последствиям могут привести любые её необдуманные действия.

О том, почему ее безопасность стала для меня так важна, я пока стараюсь не думать. Впрочем, и дураку ясно, что дело тут не только в профессиональном долге, как бы я себя ни уверял. Саби… Блин, как красиво — Саби… Так вот она права — я далеко не каждому помогаю так, как ей. Это давно вышло за рамки моих профессиональных обязанностей, став для меня чем-то личным. И все только усложнилось, когда она меня поцеловала.

— Хорошо, — через силу киваю я. — Давайте договоримся сразу: ты сообщаешь мне о любых попытках Тегляева выйти на связь. Незамедлительно. Без всяких там «я растерялась».