Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 59 – Юлия Резник

— Говоришь, он мент? Уже проще…

— Правда?

— Ага. Я перезвоню, как станет что-то понятно.

Боже мой. Мне все обещают перезвонить, но относительно быстро перезванивает лишь Саранская. Следующего звонка я жду часы.

— Да! — выдыхаю в трубку, даже не сказав алло.

— Сабина, это Молотов. Я поговорил с одним из вэбэшников. Всё подтвердилось. Алексея задержали за превышение должностных полномочий. Официально — за действия в момент задержания одного из фигурантов старого дела. Но что-то мне подсказывает — это предлог. Спрашивать, кому в последнее время он перешел дорожку, учитывая ваше интервью, не буду… Ты и сама все понимаешь.

— Ясно, — выстукиваю зубами я.

— Это не означает, что я не попытаюсь что-то сделать. — Голос Молотова смягчается. — Ты сама как? Держишься?

Молчу. Потому что если скажу да — совру. Если скажу нет — разрыдаюсь.

— Возможно, если Казанцева поднимет шум, мы сравняем наши возможности.

— Точно, — киваю я. — Буду держать тебя в курсе, когда она позвонит. Спасибо за помощь.

Вот только Света не спешит мне перезванивать. Я извожусь. Иду в душ, чтобы хоть там согреться, разморозить заиндевевшее сердце. Господи, как же стыдно… За то, что я поставила его под удар. Разве когда любят, так делают? Я не знаю… Ведь кроме любви во мне было столько страха, что вряд ли меня поймет тот, кто никогда подобного не испытывал. Пытаюсь себя убедить, что это в любом случае ничего не меняет. Я не в силах повернуть прошлое вспять. Но я могу попытаться изменить будущее.

Света звонит, когда я, завернувшись в теплый халат, устраиваюсь на диване.

— Ну что?! — вскрикиваю я.

— Это не телефонный разговор. Можешь подъехать…

Она называет ресторан, я кричу «конечно»! И пулей лечу к гардеробу.

Света встречает меня в лобби какого-то нового заведения. Здесь все как будто бы чересчур. Интерьер, свет, шум… Люди смеются, звенит посуда, пахнет дорогим кофе и адской смесью дорогостоящего парфюма. Сейчас в простом свитере, без макияжа я совершенно не вписываюсь в эти яркие декорации. Мне кажется, что даже кожа у меня другого цвета — блеклая, полупрозрачная. Выцветшая.

— Присядем?

Сажусь. Руки дрожат. От волнения, от бессилия.

— Короче так, Сабин, я не скажу тебе ничего нового, — хмурится Света. — Мы обе знаем, кто за этим стоит.

Я послушно киваю, дескать, да… Конечно. И что? У тебя же есть какие-то идеи, правда?

— Тегляев? Он угрожал, что его уничтожит.

— Тогда мне тем более непонятно, как ты это допустила.

Это удар. В мое самое уязвимое место. Подлый удар, неожиданный. Но вполне справедливый.

— Мы сейчас вроде не обо мне, — вяло отбиваюсь я.

— А о ком?

— О Лёше! Вы можете ему помочь или нет? — поджимаю дрожащие губы, заставляя себя оставаться на месте. Стерпеть все — любые обвинения, унижения и упреки, если есть хоть малейший шанс, что это ему поможет.

— Против него выдвинуты серьезные обвинения.

— Которые возникли известно когда! — парирую я.

— Нет, в том-то и дело, что тут ему вспомнили давнишние косяки. Именно поэтому вряд ли мы сможем доказать, что таким образом на него оказывает давление Тегляев.

— Что же делать? — шепчу я, чувствуя все нарастающий шум в ушах.

— Думаю, ты и сама это знаешь.

Не в силах поверить тому, что слышу, вскидываю на Казанцеву взгляд.

— Вы предлагаете мне вернуться к человеку, который меня чуть не убил, чтобы вытащить Алексея?