Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 68 – Юлия Резник

— Аня? Ты что тут делаешь? — округляю глаза.

— Я что?! Тебя вторую неделю нет в универе. На связь ты не выходишь… Еще и эти фотки в сети. Что я, по-твоему, должна думать?! — она отталкивает меня плечом и, не дожидаясь приглашения, заходит в квартиру. Присвистывает. — Ну, ни хера себе хоромы, Сабинка!

— Как ты узнала мой адрес? — спрашиваю без особого интереса.

— Да как… Пришлось поднять кое-какие связи в деканате, — бурчит Саранская, обернувшись посреди гостиной. — Ну, рассказывай.

— О чем?

— Как ты докатилась до такой жизни? — она обводит рукой организованный мной бардак и морщит нос. А потом демонстративно подходит к окну и распахивает его настежь. В комнату врывается прохлада, я ежусь, стараясь не смотреть на туманную пустоту за окном, которая с каждым днем манит меня все сильнее.

— Сабин! — напоминает о себе Аня. Я пожимаю плечами.

— Я тут. Просто не знаю, что тебе ответить.

— Эти фотки… Это ведь не фейк, да? Ты реально вернулась к этому гондону?!

Я немного истерично смеюсь.

— Ответ на первый вопрос — не фейк. А на второй — даже не знаю.

Опускаюсь на диван. Обхватываю руками колени, прижав голые ноги к груди — температура в комнате падает очень быстро. Я только сейчас понимаю, как отчаянно мне не хватало свежего воздуха все эти дни, что я боялась подойти к окну поближе.

— Ты не с ним? — хмурится.

— Я… Наверное, правильно сказать — в подвешенном состоянии.

— Понятнее не стало, — хмурится Саранская.

— Кажется, он потерял ко мне интерес. Ну, знаешь, как ребенок теряет интерес к игрушке, которую разобрал на винтики.

В который раз я ловлю себя на том, что гляжу на себя и происходящее будто со стороны. Будто все, о чем я рассказываю, то, что так внимательно и критично анализирую, происходит с какой-то другой девушкой. Наверное, это какая-то психологическая защита. Не знаю… Но это очень странный эффект.

— И ради этого ты к нему вернулась, выставив себя на посмешище? — недоумевает Аня. Я моргаю, не сразу понимая, о чем она вообще говорит.

— Нет. — Тру лоб. — Я сделала это ради Леши.

— Чего-о-о?!

— Тегляев решил на нем отыграться. Лёшку арестовали… Ну, и… У меня просто не было выбора, — повторяю как мантру и добавляю, вдруг спохватившись: — Ты только никому об этом не рассказывай, ладно? Сейчас все хорошо. Багиров свободен. Но я не знаю нюансов, вдруг он до сих пор на крючке, так что… Не говори, Ань. Это очень важно. Да и вряд ли теперь мне кто-то вообще поверит. Иван, наверное, этого и добивался.

— Ты поэтому закрыла возможность комментировать на своей странице?

А я закрыла? Ни-че-го не помню. Может быть. Качаю головой и вместо того, чтобы ответить на Анин вопрос, тупо повторяю:

— Никому не говори…

— Да не скажу я, что ты заладила! — психует Саранская, стремительно преодолевая разделяющее нас пространство. Садится у моих ног на корточки. Берет за руки и ловит мой бегающий взгляд:

— Посмотри на меня.

— Зачем?

— Хочу понять, насколько все хреново.

Я опять истерично смеюсь. Но все же позволяю нашим взглядам встретиться. Насколько все хреново? Хороший вопрос. Кажется, хуже некуда. Но так мне казалось, еще когда я только вернулась к Ивану. А он мне показал, что падать можно практически бесконечно… Как? Когда сразу после ухода Багирова полез меня трахать. Прямо там, заставив опереться на дверь и выпятить задницу.