Книга Мороз.К.О. - мэр Елкино, страница 13 – Лина Коваль

Пора ехать…

Задев колючую мишуру, облизываю губы.

«С Новым годом, Мандаринка!»

— Боже…

Перед глазами фейерверками одна за одной вспыхивают живые картинки прошедшей ночи. Я трясу головой, чтобы это прекратилось, но, кажется, эффект табакерки только усиливается.

Вспомнив все, залипаю на занавешенных окнах двухэтажного синего дома.

А потом давлю на газ и уезжаю.

Константин

Кисло посмотрев на два одиноких, уже заветрившихся желтка на тарелке, разворачиваюсь к холодильнику и достаю из морозилки кусок свинины.

В комнате раздается что-то похожее на гавканье.

— Только попробуй, — строго говорю, обращаясь к Альберту.

Он виновато вжимает голову в пернатое туловище и, оскорбившись, отворачивается к стене.

То-то же.

Кинув мясо в железный таз, накрываю его разделочной доской. Предновогодний ужин будет чисто мужским. Не салаты же стругать.

А оливье бы, конечно, хотелось.

Забираю Макбук с зарядки. Надо немного поработать. Тело всячески этому сопротивляется: голова кажется чугунной, в суставах непроходящая ломота, еще и знобит по-страшному.

Да и ладно.

Подумаешь, температура. Чай не девочка ведь. Взрослый мужик. Как-нибудь и сдюжим. Если что, вечером баню истоплю.

Хорошая баня — она всю хворь выгоняет. По крайней мере, я такое слышал. Как городскому жителю, мне было довольно сложно привыкнуть к новой сельской реальности, но я всегда любил лес и природу. Это выручает.

Открыв эксель, настраиваю формулы. Периодически ячейки сливаются в одно крупное «ИДИ СПАТЬ, КОСТЯ», но я с детства усидчивый и старательный, поэтому продолжаю вникать в разбегающиеся перед глазами цифры, которые предоставили сотрудники моей администрации.

Так-с. Численность населения поселка Елкино в две тысячи двадцать четвертом году.

Рождаемость…

Смертность…

Кружу взглядом с одной таблицы до другой. Цифры не бьются.

Либо я кого-то лишнего «родил», либо… «порешил».

Все. Хватит.

Резко захлопнув крышку, оглядываюсь по сторонам. Правильно Скальпель сказала: темновато здесь. Надо бы Альберта в кладовку переселить хотя бы на время праздников, а то я с ним тут в вампира превращусь.

На телефон снова приходит сообщение от Левки.

Вообще, у меня два племянника — Лев и младший Тигран. Любит моя сестра хищников, а вот мужиков выбирать не умеет, поэтому оба пацана от разных отцов. Они усвистали раньше, чем акушерка прокричала вес и рост младенцев, поэтому я тот мужчина, который дважды стоял возле дверей роддома и изображал из себя счастливого новоиспеченного папашу.

«Дядь Кость, ты матч смотрел? Холланд все-таки самый крутой футболист в мире».

«Нет. Расскажешь позже, я пока работаю».

«Кстати…»

Левка шлет с десяток краснеющих смайлов. Он подросток, поэтому вопросы ниже пояса задает мне часто. У мамки с бабушкой такое не спросишь.

«Что? Случилось чего?»

«Бабушка говорит, ты у нас… алкоголик. Это правда?»

«Чего?»

Ржу в голос и закашливаюсь до потери дыхания. Твою ж мать! Помру тут в одиночестве на радость Альберту. Интересно, совы едят падаль?..

«Так вот. Дядь Костенька! По телику сказали: все алкоголики плохо заканчивают. Я так расстроился… из-за тебя».

Была бы у меня в запасе скупая мужская слеза — пустил бы. Кому-то на меня не похуй. Будь я хоть Си Цзиньпин, хоть глава Елкино или хоть хер с горы.

«Левка, бабушка, наверное, имела в виду трудоголик, — поправляю малого. — Это означает, что я много работаю и мало отдыхаю. От этого не умирают. По крайней мере, сразу».