Книга Мороз.К.О. - мэр Елкино, страница 55 – Лина Коваль

Лева с Тигрой вскакивают со своих мест и тоже пялятся в лобовое стекло.

— Куда поехали? Мы — дома.

— Куда угодно, — снова начинает тараторить. — В город, обратно в горы, куда хочешь!.. Костенька, пожалуйста.

На ее лице волнами гуляет страх.

— Эй-эй, — хмурюсь, накрывая ладонью шелковистые волосы. — Ты чего так испугалась?.. Сейчас я выйду, поговорю, может, парни просто заблудились. Двадцать первый век, малыш… Никто сейчас просто так морды не бьет.

Дернув ручник, застегиваю пуховик и хватаюсь за ручку на двери. Один из бритых устремляется мне навстречу. Второй — огибает капот.

— Костя! — испуганно кричит Ника. — Пожалуйста, не надо.

— Добрый день, молодые люди, — выхожу из машины и, сразу получив трехочковый в правый глаз, отлетаю на метр.

Твою мать, вот это гномы Деда Мороза!

— Что за на хрен?

Прилетает подача в левый.

— Блядь.

Инстинктивно согнувшись, чтобы не получить еще, пытаюсь не сжимать веки, но не выходит. Словно заело от боли.

— Костя! — слышу сбоку.

С силой открываю глаза и рвусь вперед, потому что один гном тащит Нику на плече к себе в машину.

— Вы кто такие? — отпихиваю бритого, но ко мне подступают еще четверо. — Отпустите девушку!

— Ника Венцеславовна поедет с нами, — басит, по всей видимости, самый главный гном.

— Ника... Кто? — морщусь от знакомого имени.

— Кос-тя! — слышу жалобный голос.

Похуй.

Проношусь мимо бритого, нырнув ему под руку. Где-то на середине пути меня настигают двое. Череда ударов под дых и контрольный в печень. Я успеваю зацепить харю одного из гостей нашего Елкино и рву рукав от черного пальто другому.

— Костя, прости… — рыдает внутри машины Ника.

Бритые прячутся по тачкам. Шум колес взрывает мозг. Отскакиваю в последний момент и все еще пытаюсь зацепиться за дверь.

Не выходит.

— Ни-ка! — ору, упорно догоняя внедорожник. — Ни-ка, блядь!..

Сначала подводит дыхалка, затем — одеревеневшие от холода ноги.

Красные стоп-огни скрываются за поворотом. Повернувшись, смотрю на детей, вылезших из машины.

Тиграна, кажется, сейчас пробьет на вселенскую истерику.

Еще раз смотрю на заснеженный лес.

В голове что-то пульсирует. Надеюсь, не мозг.

— Вот тебе и «фас», — хриплю, стирая снегом алую кровь с лица. — Вот и приехали…

Спустя три дня

Большие Вяземы, Подмосковье

— Не-на-ви-жу вас всех, — устало выдыхаю в потолок, украшенный лепниной.

Моя спальня — чертово царство комфорта и кричащей роскоши. Хотя, наверное, отчасти стиль будуарной уникален: мягкая кровать, обитая шелком, изысканный туалетный столик, в собственной ванной комнате — мраморная ванна и антикварная сантехника.

Рай для настоящей женщины!

Между тем с утра я занята делами абсолютно неженскими: пришлось придавить дубовую дверь банкеткой и комодом, купленными когда-то на аукционе антиквариата в Европе.

Каждый новый день в этом огромном подмосковном замке дается мне непросто. Раньше я бы убивалась по медицине, теперь появилось нечто большее… Нет ни одной минутки, чтобы я не вспоминала мэра Елкино.

Какой-то неведомой силой образ Кости врезался в мое девичье сердце и, кажется, не собирается его покидать.

Я страшно тоскую.

— Ника Венцеславовна, так нельзя. Вам надо поесть. Агафья приготовила ваш любимый клубничный мусс, — из-за двери слышится голос Тихона.

— Позови мне его! Пусть придет ко мне сейчас же! — дергаю ручку и рычу в образовавшуюся щель.