Книга Мороз.К.О. - мэр Елкино, страница 56 – Лина Коваль

— Не могу. Они с Кабаном на охоте.

— С Кабаном на кабана. Какая гадость!.. А мне все равно. Пусть сейчас же придет, иначе я с собой что-нибудь сделаю! Звони!

— Не велено.

Ах так?..

— Значит, так, отмороженные! — взрываюсь, бросая в дверь позолоченный подсвечник. — Меня сюда по беспределу загребли, а я законы воровские знаю. Я вам такой кипиш устрою!

— Господь с вами, Ника Венцеславовна! — нервничает за дверью Тихон. — Где вы этого набрались? Сейчас я позвоню, и он приедет.

Удовлетворенно кивнув, потираю горящие щеки.

«Ничего без грубой канители не понимают!» — вспоминаю любимые слова отца и взбираюсь на широкий подоконник.

Смотрю на заснеженный сад.

Величественный замок, окруженный холмами и старыми деревьями, выглядит как настоящая крепость.

Крепость, из которой ни за что не выбраться…

Третий день голодовки дается мне непросто. Желудок прилипает к позвоночнику и жалобно урчит.

— Молчи, — шепчу. — Я тебе сушки с утра давала. Слава богу, были заныканные. Мог бы вообще на сухую существовать. О-о-о, барин пожаловали…

Молча наблюдаю, как по очищенной от снега брусчатке к парадному входу подъезжает бронированный черный «Инкас», который отец специально выписал из-за океана для своих охотничьих забав.

Замерев, испуганно слежу, как быстрым и нервным шагом Веня Коновал идет в замок. Тут же спускаюсь на пол, и, поправив сваливающиеся с талии джинсовые шорты, в два прыжка оказываюсь у двери.

Представляю, как отец проходит просторный холл с высокими потолками, тоже украшенными лепниной и роскошными люстрами из хрусталя. Как слышно эхо от грубых ботинок, сначала звонкое — там, где полы выложены плиткой, а вдоль стен стоят массивные дубовые шкафы, полные старинных книг, которые никто не читал, а затем глухое — когда идет по коридорам, устланным коврами.

В дверь оглушительно стучат.

— Ни-ка, — гремит Коновал. — Ко мне в кабинет. Быстро.

— Хорошо, папенька! — громко отвечаю.

Мебель кое-как поддается обратной перестановке. Утерев пот со лба, решительным шагом направляюсь туда, куда велено.

Персонал в лице горничных и дворецкого следит за мной с опаской.

Кровь вскипает, когда вспоминаю, каким образом меня сюда доставили. А еще отобрали телефон… И Костя из-за меня так сильно пострадал. Бедненький. Последнее, что видела, — как он бежит за машиной. С разбитым в кровь носом.

Под грудью что-то лопается от ужасной тоски и сожаления.

Я просто невозможно скучаю…

В кабинете тихо.

Молча изучаю массивный письменный стол из темного дерева и удобное кресло, с отвернутой высокой спинкой. На столе разложены старинные письменные принадлежности. Никаких тебе ноутбуков или айпадов. Только раритет.

В этом кабинете вообще никто не работает.

Баснословные деньги отца — результат его прошлой не очень законной деятельности. Вернее, уже дивиденды от этого результата, так как он давным-давно загнан в офшоры.

— Пришла? — рявкает отец, разворачиваясь в кресле.

— Пришла, — деловито складываю руки на груди.

Недовольно друг друга изучаем.

— Че ты бузишь? Нормальным людям отдыхать не даешь!.. — морщится он. Лицо раскраснелось, человек явно навеселе.

— Это кто здесь нормальный, а? — упершись о стол, подаюсь вперед. — Нет здесь таких.

Он скалится.

— Вырастил заразу на свою голову, — откидывается на спинку.

Я впервые за эти дни внимательно на него смотрю. Отец все такой же громадный, но не толстый. Только вот волосы за время моего отсутствия поседели и поредели. Черт, это ж моя наследственность!.. Надо масло репейное купить.