Книга Моя Мия. На осколках первой любви, страница 62 – Лина Коваль

Хочешь не хочешь, начинаешь подозревать самых близких. Ещё и себя в этом винишь.

Замкнутый круг какой-то.

— Это что? Типография здесь? — удивлённо хлопаю глазами, потягиваясь.

— Судя по навигатору — да, — Громов тоже осматривается, кидает беглый взгляд на мои сведённые колени и морщится. — Какой-то старый завод. Наверняка разорили, а площади сдают в аренду.

— Ладно, — деловито киваю и натягиваю на уши белую шерстяную повязку с жемчужными бусинами.

Раскрываю солнцезащитный козырёк и, глядя в зеркало, поправляю волосы.

— Пиздец. А шапка где? — выгибает брови Мирон.

Мрачно за мной наблюдает.

— У тебя — на голове, — отвечаю усмехнувшись.

— А твоя где? А варежки? Шарф? Ты совсем сдурела?

Ударяю по козырьку, возвращая его на место.

— Хватит уже, папочка. Я сама за себя отвечаю.

— Отвечалка не выросла, — рычит Громов.

Вместо препирательств фыркаю в ответ и отворяю дверь. В лицо тут же ударяет холодный ветер, по телу пробегают противные мурашки.

Чёрт.

Громов огибает капот и застёгивает замок на своём пуховике до подбородка. Предусмотрительно натягивает перчатки. Прячу улыбку, опуская лицо.

Холодно, конечно, но не до такой степени. Взмахнув волосами, складываю руки на груди.

— Ты снарядился?

Мирон не реагирует на подкол.

— Пойдём? — спрашивает серьёзно, подавая мне руку.

По-королевски игнорирую её и проплываю вперёд.

Громов делает вид, что ничего не произошло. Вслух рассуждает, где именно находится типография.

Территория заброшенного предприятия оказывается огромной. Около двадцати минут занимаемся тем, что навещаем четыре унылых здания, на дверях которых оказываются огромные амбарные замки.

После того как осматриваем ещё два, я готова волком выть от холода, но упрямо молчу, передвигая звенящими, перемёрзшими коленками. Даже руки, несмотря на то что они спрятаны в карманах, становятся ледяными.

— Надо обойти с той стороны, — говорит Мирон невозмутимо.

С возмущением уставляюсь ему в спину. Несколько раз забираю воздух в рот, пытаясь не начать орать.

— С какой?.. Ты не видишь, что здесь всё заброшено, — развожу руками. — Нет здесь никого.

Противные снежинки обжигают обветренное, покрасневшее лицо.

— Судя по навигатору здесь есть ещё два здания за небольшой лесополосой. Может быть, мы не с той стороны подъехали, — выговаривает он не оборачиваясь.

Останавливается и раздумывает.

— Какой лесополосы? — взрываюсь, топая ногой. — Ты не видишь, здесь ничего нет!

Громов медленно разворачивается, упирает руки по бокам. Тяжело дышит, выпуская изо рта белый рассеивающийся пар.

Прозрачные глаза внимательно анализируют моё лицо.

— Ты чего визжишь, Карамелина? Тебе хвост прищемило? — спрашивает хмуро. — Или он от холода сейчас отпадёт?

— Нет, — вскрикиваю, — что ты… Мне весьма комфортно.

Отворачиваюсь и прыгаю на месте.

— Где там твои два здания? — спрашиваю озираясь.

— Возьми мою шапку, — говорит Мирон, хватая меня за локоть.

— Не надо, — вырываюсь.

— Быстро возьми эту блядскую шапку, — цедит сквозь зубы.

Не выдерживаю и соглашаюсь. Уж слишком холодно. Я и вправду погорячилась с выбором одежды.

— Ладно, — заявляю, демонстрируя ему свой язык.

Хватаю чёрную шерстяную шапку и незаметно коснувшись её носом, натягиваю поверх повязки.

— Как я тебе? — красуюсь.

Мирон с важным видом обводит глазами мои ноги.

— До машины минут двадцать быстрым шагом. Справишься?