Книга Моя Мия. На осколках первой любви, страница 63 – Лина Коваль

— Постараюсь, — нерешительно смотрю на узкую дорожку.

— Потерпи, ладно, — просит он чуть мягче.

Скидывает куртку, передавая её мне вместе с перчатками.

— Зачем ты? — ошарашенно смотрю, как Мирон расстёгивает кофту, снимает её, на пару секунд оставаясь в одной футболке.

Быстро одевается обратно.

— Я не буду снимать с себя одежду, — предупреждаю.

Я и так сейчас умру от переохлаждения.

— Это поджопник, — хрипло смеётся Громов, подходя ближе.

Оказываюсь совершенно неготовой к тому, что сильные руки меня обнимают, а колючая щека гладит мою щеку. Молча слежу, как он завязывает кофту на моей талии, тут же ощущая хоть какую-то защиту от ветра на своей пятой точке.

— Спасибо, — проговариваю в тёплую шею.

— Пожалуйста.

В таком виде более или менее сносно прохожу полпути, но потом начинаю жаловаться. Колени заледенели, будто прямо сейчас, в эту же секунду разлетятся в мелкие осколки.

— Ну, что ты? — оборачивается Мирон.

Не могу сдержать улыбку, глядя на красные уши.

— Ноги замёрзли, — чуть не плачу.

— Ноги?..

— Коленки, — хнычу. — Мир, зачем мы вообще сюда приехали?!

Громов резко опускается передо мной и обхватывает лодыжку сразу двумя руками. Поглаживающими движениями растирает, продвигаясь всё выше и выше.

Его лицо сосредоточено, а скулы время от времени сжимаются, словно дотрагиваться до меня ему максимально противно. Вспыхиваю от тепла, которое распространяется по телу от его прикосновений. Мирон добирается до бедра и переходит ко второй ноге.

Кажется, мне впервые становится жарко в минус пятнадцать.

— Полегче? — спрашивает, поднимаясь.

Отводит глаза и откашливается.

— Да. Спасибо.

Оставшуюся дорогу до машины идём в полном молчании. Мирон чуть впереди, я тянусь следом.

Перевариваю то, с каким отвращением он дотрагивался до меня.

Ужас-ужас. Потираю горящие щёки, когда усаживаюсь в машину.

— Сейчас обогрев включу, — сообщает Мирон.

Снимаю мужскую шапку и робко укладываю её к себе на колени.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — упрямо произносит, но теперь в голосе чувствуется лёгкая улыбка.

Скидываю обувь и забираюсь на кресло с ногами. Жду, когда станет теплее.

— Поехали домой? — спрашиваю, заглядываясь на то, как Мирон активно растирает уши.

— Здесь останемся, — отвечает он так, словно давно всё решил.

— Как здесь? — вспыхиваю. — В машине?!

— Нет, конечно. У Пашки Ростова с моего курса бабушка живёт неподалёку. Сейчас с ним созвонюсь, он договорится, чтобы мы переночевали.

— Не думаю, что это хорошая идея, — качаю головой, вспоминая о Лёве.

— Мы так ничего и не выяснили. Получается, зря скатались?

Громов выкладывает на панель файл с листком из моего блокнота и спрашивает:

— Я звоню Пахе? Думай сама…

Полминуты гипнотизирую вещественное доказательство, которое он добыл в рекламном агентстве и утвердительно киваю. Не знаю, что побеждает… Желание найти анонима или побыть ешё немного с ним вдвоём.

* * *

До жилища чудесной старушки, Галины Сергеевны, мы добираемся ещё в течение часа. Снег и не думает заканчиваться, а её дом оказывается в глухой деревне.

Мирон тут же вызывается расчистить от снега дорожки у входа, а меня отпаивают горячим чаем.

Ужинаем втроём.

Галина Сергеевна выспрашивает, кем мы друг другу приходимся, а затем рассказывает истории своей молодости. Коротко переглядываемся с Громовым.

От тепла и пережитых эмоций нестерпимо хочется спать, чуть позже я начинаю зевать без остановки, и хозяйка отправляет нас в небольшую комнату с двумя уже застеленными кроватями.