Книга Развод. Игра на выживание, страница 89 – Лина Коваль

— Мы ещё не закончили.

— По-моему, мы только что оба это сделали, — возражает.

— Я хочу ещё.

— Даня, — мотает головой. — Зачем это всё?

Непонимающе уставляется. Начинаю растирать мочалкой её грудь, впалый живот, задевая шрам от кесарева.

— Да-ня, — доверчиво утыкается лбом в моё плечо, когда ладонью касаюсь промежности. — Ммм…

— Останься на ночь, Ян, — упрашиваю, стирая губами капли на виске.

— Это только всё усложнит.

Отбрасываю мочалку, прижимаю к себе сдавшееся обнажённое тело и усмехаюсь:

— Куда уж, блядь, сложнее.

— Ты… знаешь, что Машка впервые влюбилась? — заявляет Яна. В приглушённом свете смотрится выше всяких похвал.

Губы припухшие, глаза живые. Обнажённая и тёплая.

Мы лежим на кровати в спальне.

После второго раунда в душевой я утащил её сюда, предварительно по привычке щёлкнув замком на дверной ручке. Потом сам про себя выругался. Снова забыл, что детей здесь нет.

Дом — целиком и полностью мечта Яны. Для меня «наш дом» — эта квартира. Поэтому я постоянно делаю какие-то привычные вещи или слышу фантомные звуки детских звонких голосов.

Спустя десять лет семейной жизни оказаться в одиночестве в этих же стенах — худшее из того, как могла поиметь меня жизнь. Но… как говорится, за что боролся на то и напоролся.

— В кого влюбилась? — спрашиваю, ласково поглаживая костяшками пальцев тонкое предплечье.

— В одноклассника, — смеётся. — Знаешь, как его зовут?

Поднимает голову с моей груди и снова смотрит захмелевшим от оргазмов взглядом.

— Не томи, — тоже тяну улыбку.

— Богдан, — выдаёт торжественно. — Его зовут Богдан. В кого ещё могла влюбиться наша дочь?

Вновь размещается на моём плече и вздыхает.

— Нам надо поговорить с детьми, Дань. Вместе. Всё объяснить.

Молча прокручиваю всё, что думаю по поводу принятого ей решения.

За эти месяцы я прошёл кучу этапов. Злился, пил, снова злился. Уходил в себя и наоборот общался с друзьями. Затворничество далось мне непросто, но настаивать и дрессировать её — проявление нездорового эгоизма.

— Ну что ты молчишь? — спрашивает, упираясь в подмышку.

— Давай потом об этом, Ян, — отзываюсь. — Не сейчас.

— Ладно…

Тело настойчиво просит сна, но я вставляю в глаза ментальные спички, лишь бы только не вырубиться. Не сегодня.

— Ты думал когда-нибудь о том, какие они, идеальные отношения? — спрашивает Яна спустя минуты три.

— Нет.

Похуй на идеальные. Меня и наши устраивали… с оговорками.

Бизнес научил меня разговаривать с собой максимально честно. Знаю я таких умельцев, годами несут убытки при этом обвиняя всех вокруг: государство с налогами, конкурентов, сотрудников, поставщиков… только не себя любимого. Он-то талантливый управленец, просто с окружением не повезло.

Херня это всё.

Если что-то идёт не так, значит, дело в тебе.

Эта аксиома в моём полуразрушенном браке бьёт под дых.

Потому что я допустил несколько стратегических ошибок, потянувших за собой кучу дерьма. А главное, Яна могла пострадать.

Уже пострадала.

Прижимаю тёплое тело к себе поближе.

Осталась.

Сама.

— Думаешь, они вообще бывают? — шелестит над ухом.

— Кто? — бормочу.

— Идеальные отношения, Соболев. Ты что, спишь?

— Нет.

— Если хочешь, спи, я тоже буду.

Да щас блядь.

— Идеальные отношения, — тяну медленно. — Идеальности не существует, Ян.

— Может быть, — пожимает плечиками.

— Неудачники придумывают для себя идеальность. Тем самым оправдывают свою лень и глупость.