Книга Прививка от невежества, страница 110 – Сергей Анатольевич Соболенко

Она говорила на таком чистом русском языке, что если бы не ее потрясающая внешность, то можно было забыть, где находишься.

— Чече, — передразнила она. — Чече зовут Александра, а как тебя, эваз?

— А что это эваз? — смутился я.

— Мальчик, — язвительно ответила она.

— Ну что ж, в таком случае эваза зовут Сергей.

— Смотри, — сказала она и поставила сумку на траву.

Выскочив в центр поляны, Александра начала выделывать такое, что у меня отвисла челюсть, при этом придерживая длинную, ниже колен юбку то одной, то другой рукой. Из чего я понял, что это какая-то незнакомая мне женская школа.

— Ну как? — остановившись спросила она.

Я, задохнувшись от восторга, только развел руками. Она подошла и взяла сумку.

— Если хочешь, я буду сюда иногда приходить.

— Хочу, — жалобно ответил я.

— Ну пока, эваз Сережа, — усмехнувшись, сказала она и, махнув рукой, вышла на дорогу.

“Да, — подумал я. — Не зря отдышал “оком Дракона”. В другом случае, наверное, упал бы в обморок от стыда.” Какая все же необычная эта Чуйская долина! Сколько интересного смешалось в ней! Я вышел на дорогу и, как всегда, пошел в единственное место, где хоть кто-то ждал, — в дом Учителя.

Следующим утром зеленый попугай влетел в окно сразу, зацепил изогнутым клювом здоровенный кусок лепешки, после чего мгновенно вылетел. Мы все только просыпались. В дальнейшем попугай нас часто тревожил, а иногда и будил. Правда, зимой зеленых попугаев ни разу не встречали. Если рассказываю биологам — никто не верит. Так и остался в неведении, что это за чуйские попугаи. Может, какие-нибудь залетные, но откуда? Вряд ли они летали через Тянь-Шань. Хоть и маленькая, но все же загадка.

Из змей за все время встретил только медянку. Очень много незнакомых птиц. Несколько видов — похожие на скворцов, но разной окраски. Осенью в арыке появились в большом количестве водяные крысы, очевидно, готовясь к тяжелой зиме. Ночные насекомые были поразительных размеров, особенно богомолы, которые, не стесняясь, залетали в открытые окна и охотились на таких же крупных бабочек, бьющихся о лампочки.

Несколько дней выкармливали детенышей крысы, мать которых покинула их, когда начали разбирать гору дров, лежащую за кухней. Конечно же, малыши погибли, хотя всем очень хотелось иметь свою ручную тянь-шаньскую крысу, большую и толстую.

Один из ребят притащил ушастого ежика. Маленького, с огромными, как у осла, ушами. Он даже не сворачивался в клубок. Съел все, что смог и сразу задрых на кане.

Гуляли по предгорью. Видели высоко в небе двух беркутов. Впечатляющее зрелище. Огромные птицы, это понимаешь даже с земли. На всякий случай с местным населением в контакт не вступали. Осень очаровала всех и, казалось, ей не будет конца, но, увы, ласковое солнце и теплый ветер баловали нас не долго. Видели верблюдов, что, в общем-то, для нас являлось зрелищем необычным, маленьких азиатских лошадок, длинногривых и длиннохвостых, обветренных чабанов и огромных собак, охраняющих бесчисленные стада кучерявых овец. Ну, и конечно, везде попадался ишак — знаменитый труженик Востока, тащивший на себе все возможное и невозможное.

Этим утром попугай принес радостную и вместе с тем пугающую весть. Когда все спустились к утреннему чаю, я увидел сидящего за столом Кима. Вздрогнул в предчувствии. Судя по нахмурившемуся Андреевичу, он понял все. Мы не спеша умылись и подошли к столу. Ким поприветствовал этикетом, все ответили.