Книга Прививка от невежества, страница 188 – Сергей Анатольевич Соболенко

А как же я? Я мог бы сказать, что ты не выдержала Школы, что ты оказалась слабой и никчемной. Мне б сразу все поверили, а что бы я сказал себе? И эта вечная мысль: ну почему же ты не помогаешь мне? И сразу же другая: а почему ты должна это делать? Кто взял тебя, кому ты отдала себя и для чего? Я знаю, ты всегда хотела забрать меня от всего мира. Милая, это невозможно, но женщины не умеют по-другому. А мы разучились быть мужчинами.

Я видел в тебе мать, я был до безумия слаб, но поверь, девочка, только по отношению к тебе. А может, женщина и должна быть такой? Так кем же должна быть хрупкая и нежная женщина? Сколько не думаю, в результате всегда возникает одна мысль: вдруг я не воин или, не дай Создатель, даже не мужчина?

Я отшат нулся от Андреевича и вышел из дому. В свитере, несмотря на его толщину, было все равно холодно. Коварное солнце уже давно спрятало свою зимнюю силу, которую отдавало на короткие часы. Холод приходил с быстрым ветром, они вдвоем скатывались с верхушек Тянь-Шаня, вмерзших намертво в застывшее серое небо.

Перед тонкими, неглубокими арыками, сплетающимися в небольшое озерцо, стояла Саша.

— Кого ты ждешь, черноглазая? — спросил я легко одетую и дрожащую девочку.

— Тебя, — прошептала девушка.

— Зачем?

— Наверное, так нужно, — мудро ответила она.

— И что будем делать? — еле прошептал я.

Саша крепко взяла меня за руку и повела за собой.

Откуда эта невероятная сила? Раскосая, красивая, гибкая и сильная. Придуманная то ли самим Космосом, то ли сходящими с ума от усталости воинами.

Мы шли так долго, что я полностью окоченел. Еще немного и Тянь-Шань будет совсем рядом, а мы идем и идем. Тело застывало и не слушалось. Огромная верблюжья шкура, брошенная прямо на снежные кристаллы. Саша отогнула край, и я увидел глубокую черную дыру.

— Узнаешь? — девчонка сильным движением подтолкнула меня к краю норы.

— Нет, — ответил я.

— Здесь жили твои ребята, когда работали на луке.

У Саши нашлась свеча и спички. В глубокой дыре было нехолодно, в центре — груда верблюжьих одеял.

— Сейчас буду прощаться с тобой, — твердым голосом объявила Александра.

Я не спорил с ней, ведь это — ее мир. Откуда было взять силы на споры с черными глазами, родившимися в священной Чуйской долине? На мой язык с ее теплых пальцев скользнул шарик горького опия. Тяжелая волна с запахом дыма, сухого винограда, старой дыни и молодого женского тела, смешанного с верблюжьей шерстью накрыла меня, утащив куда-то в таинственную горячую глубину, внезапно открывшуюся у самых ног древнего Тянь-Шаня. Саша прощалась со мной. Прощание, горькое от опия и сладкое от тепла женского тела.

В землянке пусто и темно. Предгорье было залито ярким солнцем. Дом принял меня, как будто ничего не случилось. Я поздоровался с Татьяной, разговаривать не хотелось. Все пока еще были живы.

— А где Андреевич? — спросил я у жены.

— Там, — она махнула рукой в сторону огорода.

Мастер, широко раскинув руки делал упражнение. Рядом стояла мокрая от солнца черная яблоня.

Саша оказалась права: после нашей последней встречи время для меня остановилось. Больше чем на месяц мы с Андреевичем ушли в постижение Школы. Я спрашивал, спрашивал и спрашивал, а мастер терпеливо все объяснял. Пугающие и очаровывающие знания. Сделал неправильно упражнение — не случилось ничего. А ведь есть упражнения, сделал неправильно и оборвались сухожилия!!! Это рассказывал мне сам Фу Шин.