Книга Бывший. Игра на поражение, страница 46 – Лина Коваль

После того как мы допиваем чай, под пристальным взглядом убираем за собой посуду и отправляемся с Шуриком в кабинет, где занимаемся монтажом старых сюжетов, чтобы их могли повторить в утренней программе.

Перед уходом мой коллега озирается в прихожей и тихонько шепчет:

— Забыл, Вер. Мне Олег твой звонил. Ругался, что ты совсем пропала.

Черт.

— Скажи, я саму с ним свяжусь, — морщусь, понимая, что совсем забыла про него.

— Да, я обещал ему перезвонить. Но он злится.

С лестницы слышен громкий голос:

— У вас там что-то вроде вечерней молитвы? Псалом шепотом читаете? Можно погромче?..

Морщусь, мотая головой, чтобы мой коллега не принимал на свой счёт.

— Ладно, я пойду, — проговаривает он вежливо и многозначительно обращается ко мне пословицей. — На грубое слово не сердись, а на ласковое не сдавайся.

— Иди-иди давай, камера с ручкой, — отпускает Макрис, едва дверь за Шуриком закрывается.

— Андрей, — рявкаю оборачиваясь. — Заткнись, пожалуйста, — даже вежливо выговариваю.

— Спокойной ночи, — цедит он сквозь зубы и уходит.

Прогуливаюсь по дому, закрываю отчего-то открытое окно в гостиной. И поднимаюсь в свою спальню.

Тут же падаю на кровать и утыкаюсь в мягкую подушку, на которой спал Адриан.

Пока я температурила и отходила от случившегося, он был всё время рядом. Днём и ночью. Не допускал ничего лишнего… просто обнимал сзади и поглаживал плечи и руки. Но я всё чувствовала… Всю мощь его желания, упирающуюся мне в спину…

Нахожу в себе силы подняться и принять душ. Набрасываю на голое тело ночнушку и спускаюсь на кухню выпить воды перед сном.

— Ты можешь не хлопать дверями? — слышу претензию, прилетающую в спину, словно снаряд.

Медленно разворачиваюсь и опускаю голову набок, рассматривая голый торс с короткими густыми волосками и спортивные штаны.

Адриан, в свою очередь, прогуливается глазами по моему телу снизу вверх. Обжигает маленькие пальчики на ногах, потирает тонкие лодыжки, оглаживает округлые бедра, едва скрытые короткой шелковой ночнушкой, касается талии и пощипывает ноющую от желания грудь, затем ласкает шею.

И всё это взглядом.

Бог ты мой.

В лицо ударяет жар. По телу прокатывается сексуальный разряд. Боюсь опустить глаза и увидеть, как напряженные соски таранят тонкую ткань. Грудь налилась и стала тяжелой.

Я хочу секса. С ним. Сейчас.

А он?.. Не хочет?.. Почему?..

— Что ты расшумелась? — спрашивает хрипло.

Адриан опирается локтем о дверной косяк. От этого, казалось бы, простого движения в кухонном полумраке напрягаются как минимум два типа мышц. Его — грудные и… мои — тазового дна.

Переминаюсь с ноги на ногу и сжимаю бедра.

Я маньячка. Сгорю в аду, однозначно.

— Пить захотела, — отвечаю с вызовом.

— Ясно…

— А ты? Будешь?..

Приподнимаю брови и протягиваю ему свой стакан.

— Спасибо, — отвечает он, продвигаясь на кухню.

Проходя мимо, плечом касается моего. Вздрагиваю, нервно облизывая, встречаю его пальцы на своих, когда он забирает стакан.

Проклятая гиперчувствительность. В теле словно «громкость» добавили. Каждое его касания, каждый взгляд воспринимаются максимально важными.

Молча наблюдаю, как он наливает воду из кулера и пьёт крупными, жадными глотками. Провожаю одинокую каплю, скатывающуюся по твердой, рельефной груди.

Замираю, пытаясь прийти в себя.

— Не спится? — спрашиваю, пока Адриан ополаскивает стакан и открывает дверцу кухонного шкафа.