Книга Статус: все сложно, страница 133 – Дарья Белова

Возвращаюсь к изначальной точке. Машина так и стоит на аварийке, у подъезда пусто, нет тех целующихся пар после долгожданной встречи и любопытной соседки в окне.

Пошел мелкий дождик. Немного освежает и дарит прохладу. А у меня в голове проскальзывает мысль – сцепление с дорогой уже другое.

Подхожу к двери. Торможу. Хочется сделать пару шагов назад. Попятиться. Как все рассказать? Все объяснить? А если не поймет? Внутри все натягивается от напряжения.

Набираю цифры на домофоне. Долгие трели. Мерзкие такие, что хочется их прервать. Ногой отбиваю ритм.

– Ну же, балеринка, – ищу ее окна. Но, возможно, они с другой стороны дома.

– Кто? – она ответила. Голос тихий и глухой.

– Мила, – сердце останавливается, а душа на осколки. Рваные и острые.

Она молчит. Слышно только шумное дыхание. А я хочу сейчас оказаться рядом и обнять. Прижать к себе. Не отпускать больше никогда. Я ведь обещал.

– Мила, открой мне.

– Зачем? – снова глухо, подавлено. И убийственно пусто.

– Черт, Милка, просто открой. Поговорить хочу, – замолкаю, – пожалуйста. Я с цветами, – будто это в тот же час должно все изменить.

Слышу всхлип. Она сдерживает слезы изо всех сил. Эти образы передо мной. Смахивает слезы, нижняя губа подрагивает, и она ее слегка закусывает. Это снова рвет на части. Все из-за меня. Снова. Ненавижу себя за это.

– Уходи, Глеб.

Смотрю в стену и стараюсь дышать. А внутри больно, и все горит. Тру свободной рукой грудную клетку. Там, где сердце.

– Мила, пожалуйста. Прошу, – готов умолять. Лишь бы впустила. Я готов на все. Абсолютно, только бы больше не говорила мне нет, не убегала, не отворачивалась.

Букет сжимаю. Острые шипы вонзаются в кожу рук. Сжимаю еще сильнее. Это неприятное жжение отрезвляет, заставляет еще держаться за реальность.

– Помнишь, на свадьбе как ты ко мне жалась? Маленькая такая девочка с большими теплыми глазами и вкусно пахнущая шоколадкой. Помнишь? В этом ужасном платье. Как же мне хотелось снять его. Заменить на нормальное. А потом этот танец был. Ты взяла меня за руку и сама повела в центр зала. Твоя ладошка была холодной. Практически ледяной. Уже тогда мне захотелось согреть ее. И тебя. Но я так боялся себе в этом признаться. Мила, слышишь?

Тишина. Но я отчего-то знаю, что она еще со мной.

– Твоя ладошка была в моей руке. Я запомнил это. Только это и запомнил. А как пришел к себе в комнату, а там ты? Спишь. Только сейчас я понял, что ты ждала меня. Сидела, смотрела в окно и ждала. А я…– замолкаю, – ты открыла глаза. И я утонул. Это правда, Милка. Никогда тебе это не говорил. Ты… – сердце стучит отрывисто и больно. Сжимаю челюсти. – Открой, слышишь? Мила! Открой! – Срываюсь на крик. Перед собой вижу только грязную и обшарпанную стену и яркие цифры на домофоне, которые еще не погасли.

Ну же, малышка, нажми на эту дурацкую кнопку. Впусти меня.

– Уходи, Глеб. Не надо.

И все.

Кулаком бью в стену. Там красный кирпич и застывший цемент. Его неровные края, шершавые, больно царапают кожу. Раны начинают кровоточить и щипать.

Бью еще раз. И еще. Пока эта боль не прекратится. Но только она становится все сильней. С каждым отчаянным ударом. Опускаю руки. Костяшки на правой руке сбиты. А в левой повис букет из роз. Их сладкий аромат дурманит. Бутоны с нежными лепестками смотрят вниз.