Книга Эгоист, страница 36 – Дарья Белова

– Ну ты попал, братишка, – отвечает весело. Правда, часто перекладывает ногу с одной на другую и поджимает губы несколько раз в минуту.

Когда в салоне наступает тишина, я пробую прикрыть глаза и отключиться. Столько всего произошло за последние дни, что мне жизненно необходимо перегрузиться.

Слышу шаги стюардессы, дыхание всех сидящих рядом. Боже, с нами же еще летят три человека, а эти двое устроили публичные радиопереговоры, которые будет перемалывать весь мир еще несколько недель подряд.

Только после того, как самолет набрал высоту, Эдер поворачивается ко мне. Чувствую его дыхание, словно он в паре сантиметров от меня.

– Воды? – спрашивает. – Из-за сухого воздуха и перепадов атмосферного давления организм обезвоживается. Врачи рекомендуют пить воду в самолетах, чтобы восстановить ресурсы.

– Спасибо за заботу.

Киваю.

Алекс отстегивает ремень безопасности и идет к стюардессам, хотя больше чем уверена, можно вызвать их сюда.

– Какой он чуткий, – слышу знакомое бурчание и прикусываю внутреннюю сторону щек, чтобы позорно не засмеяться.

Нахмуренный Марино прожигает шторку, за которой скрылся Эдер. Выглядит при этом… Ревниво. Тут же стряхиваю это ощущение. Буквально. Я трясу головой.

Сильвия. У него есть Сильвия. Красивая длинноногая брюнетка. Не его девушка. Лишь та, с которой он… Что-то делает.

– Это что, не чуткость? – с обидой спрашивает.

– Ты не знаешь, что такое чуткость?

Майк отворачивается, ругаясь себе под нос.

Если бы не его эгоизм и те деньги, что он дал мне за проведенное вместе время, мы могли быть еще вместе?

Мне нравятся его шутки, его очарование. Он даже когда делает что-то глупое, все равно выглядит милым. В такого влюбляются все!

Интересно, он когда-нибудь любил? Или смог бы полюбить? Стоп. Его сердце всегда было свободным…

– Тебе не грозит стать чутким, Майк Марино. Ты далек от этого.

– Почему? – спрашивает с долей претензии.

Покашливание с соседнего кресла напоминает, что мы не одни.

– По-че-му? – Марино и не замечает ничего.

Переглядываюсь с Паоло. Понимаю, что тему нужно закрыть. Слишком лично.

Но взгляд Майка уже не прихлопывает. Он выматывает все вены и сухожилия наружу. Я боюсь сделать вдох, не почувствовав покалывающей пустоты внутри.

Нам лететь несколько часов, и я не представляю, как пережить их.

Нельзя было оказываться с Марино в одном закрытом помещении. Вон, ему посторонние люди не помеха.

– Твоя вода, принцесса.

Майк прыскает. Почти смеется. Если бы это был обычный самолет, я бы пожаловалась пилотам на дебош в салоне. Итальянец сводит меня с ума. Во всех смыслах.

Какая женщина сможет вытерпеть этого… Придурка?

– Принцесса… Эй, а принеси мне тоже, Алекс.

– Встань и сам возьми.

– Я не могу… У меня… Руки болят.

Улыбается при этом и вертит ладонями. На них еще видны покраснения, и кожа наверняка и правда болит. Перчатки терли, да и температура внутри кокпита всегда кажется невозможной.

– Говнюк, – слышу ругательство Эдера и прикрываю рот рукой.

Алекс садится, демонстративно посматривая на соседние кресла. Они точно друзья с Майком.

Иногда кажется, что святая троица – Марино, Эдер, Сафин – далеки от дружбы. На трассе они готовы вырывать свои секунды зубами, а потом вот Рождество вместе отмечают.

Странные они, гонщики эти.

– Я принесу, – сдаюсь.

Вдруг у Майка и правда руки болят?