Книга Скромная жертва, страница 84 – Николай Леонов, Алексей Макеев

От Гурова не укрылось искреннее удивление супругов. С той лишь разницей, что Вениамин Игоревич абсолютно хладнокровно смотрел на фотографии, от которых вздрагивала его жена.

– Что с ней сделали? – прошептала Кира.

– Перерезали горло, – быстро ответил Колосов. И надменно посмотрел на Гурова: – А при чем здесь мы?

– Расскажите о последнем приобретении, посредником в котором выступила Свалова, – Гуров знал, что люди вроде Колосова обязательно попытаются предопределить тему беседы, чтобы перехватить коммуникативное лидерство. Главное – не позволять им сделать это. – А также наиболее дорогом и значимом.

Супруги переглянулись.

– Последнее и было самым драгоценным, – пожала плечами Кира.

– Рита исполнила нашу давнюю мечту, – подтвердил Колосов.

– Где именно, – Гуров посмотрел на них в упор, – провинциальный искусствовед из весьма скромной картинной галереи нашла для вас Павла Филонова?

– Цена и источник никогда не имели для меня значения, – ответил прямым взглядом Колосов. – Для моей супруги значение имела разве что подходящая в нашем доме стена.

Кира нервно сплела длинные пальцы на острых коленях. Было очевидно, что за долгие годы брака она так и не привыкла к неизменной готовности супруга ее обесценить.

– Мы никогда не спрашивали Риту, где она достает картины. Иногда она говорила, как это произошло. Например, Серебрякову, что висит в моей спальне, – в ее голосе мелькнуло самодовольство, – она купила у натурщицы. Ленинградки, которая спасалась в Саратове у родни в сорок втором году. Женщина могла дожить свои дни в местном онкоцентре. Вы бывали там?

Банин кивнул. В этом месте он когда-то простился с бабушкой.

– Мы сделали щедрое предложение, и пожилая леди смогла позволить себе операцию и курс химиотерапии в Германии, – сказал Колосов. – В остальных случаях, как вам подтвердит наш бухгалтер, мы были не менее корректны.

– Даже когда Свалова продавала краденое?

– Напрямую она о таких вещах не говорила ни разу, – отрезал Колосов. – Я не настаивал. Каждый бизнесмен знает принцип «меньше знаешь – крепче спишь».

– Вам известно, где сейчас картина?

– Что значит «где»? – передернула плечами Кира. – У нас, конечно. Где ей и полагается быть.

– Как давно Свалова передала ее вам? – Гуров подался вперед, как ищейка, наконец-то взявшая петляющий лисий след.

– Позавчера. Согласно давней договоренности. А в чем, собственно, дело?

– Рявкиной хотелось улыбаться: хозяйка почти перешла на визг.

– Я должен увидеть ее, – Гуров поднялся, сделав знак Банину.

– Что ж, полковник! – присоединился к ним Колосов. – Мы с женой почтем за честь, что человек, избавивший наш город от маньяка, – он подчеркнул слово «наш», – будет первым, кто увидит этот шедевр.

Кира жеманно поднялась и обратилась к Рявкиной:

– Зинаида Климовна, будьте добры, включите специальное освещение в оранжерее.

Экономка отступила к портьере с припыленной шотландской клеткой рядом с хрестоматийными оленьими рогами и, как показалось Гурову, растворилась в воздухе.

– Полковник, следуйте за нами! – властно сказал Колосов.

Гуров с Баниным двинулись за супругами через холл, направляясь к кованым дверям со стеклом. Чугунные ветви, как змеи, охраняли святилище могущественного клана – оранжерею.

Она поразила сыщиков сотнями роз. Бокаловидные, плоские, кувшинчатые, помпонные, розеточные, чашеобразные, они оплетали арки, высились пышными кустами, окружали искусственный пруд с кувшинками и нарциссами по берегам. Взгляд тонул в этом красном, белом, персиковом, лавандовом, бордовом, розовом, оранжевом, сливовом, голубом, кремовом, желтом и малиновом великолепии, но его центром был установленный за ручьем холст, откуда на сыщиков смотрел сотканный из миллионов линий худой и серьезный человек-птица. Он стоял так, будто перья его сюртука вздыблены. Поднятый, как пеликаний клюв, подбородок делал его лицо встревоженным и важным. Настороженный взгляд, проходя сквозь зрителя, блуждал где-то вдали. И весь этот гениальный облик как бы говорил, не терпя сомнений: «Я уверен: вы смотрите. Ничего интереснее даже в этих доморощенных джунглях нет!»