Книга Скромная жертва, страница 85 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Есть такой тест, – послышался за спиной голос Колосова. – Он состоит из четырех вопросов. Русский поэт? Домашняя птица? Фрукт? Часть лица? Все отвечают: «Пушкин. Курица. Яблоко. Нос». У меня в последнем ответе было «Губы», а в первом – «Хлебников». Потому что…

Банин прочел первым:

Колосов кивнул:

– Совершенство. Так что, как видите, нам было незачем убивать Риту Свалову. Мы более чем щедро оплатили ее хлопоты по исполнению моей детской мечты. Я полюбил поэзию Хлебникова еще в старшей школе. И всегда мечтал разгадать его загадку посредством другой семиотической системы. Наиболее наглядной, простите за каламбур, оказалась живопись.

– Завтра, – супруга мягко прильнула к нему, – мы устраиваем вечеринку для самых близких людей. Хотим похвастаться перед друзьями. Так и быть, вы тоже приглашены.

– Передайте моему коллеге список гостей, – твердо сказал Гуров. – Если угодно, люди из моей команды предупредят ваших знакомых, что презентация не состоится, потому что картина арестована.

– Что?! – Кира сделала резкий шаг в его сторону. – Вы не посмеете!

– Команды? – переспросил Колосов.

– Команды лучших следователей области, которая расследует убийство Маргариты Сваловой под патронажем Москвы. Картина является уликой в этом преступлении и должна находиться под надзором правоохранительных органов.

– Я звоню адвокату! – взвилась Кира, но муж удержал ее, крепко сжав руку. – Картина как будто создана для нашего дома и должна быть здесь! Это завершающая жемчужина интерьера…

– Понимаю, – кивнул Гуров. – Поверьте, уголовному розыску тоже неприятно доставлять вам столько проблем. Сотрудники, присланные за картиной, будут корректны и осторожны.

Банин порадовался, что давно допил кофе. Иначе бы поперхнулся от такой интонационной перемены. Колосовы, очевидно, разделяли его мнение, но предпочли поверить словам, успокоительным в их щекотливом положении.

– В какой из комнат вы планировали повесить картину после презентации? – спросил Гуров. – Могу я увидеть это место?

– Что ж, – пожал плечами хозяин, – давайте вернемся в мой кабинет.

* * *

Гуров вновь обратил внимание, как внезапно в комнате возникла Зинаида Рявкина, несущая тяжелый поднос. Банин же поразился аромату роз, поднимавшемуся от горячего чая, и вихрю розовых лепестков, будто застывших в столовом хрустале. Колосовы подали свое знаменитое варенье, то и дело мелькавшее на гламурных фото их соцсетей.

– Наше угощение, – стараясь сгладить неловкость беседы в оранжерее, гостеприимно произнес Вениамин Игоревич. – Для особых визитов добрых друзей.

Гуров жестом руки отклонил предложенный Рявкиной чай:

– Мы с коллегой польщены.

– Кто, помимо господина Банина, входит в группу расследования смерти Маргариты? – Колосов произнес свой вопрос словно бы походя.

Гуров мысленно похвалил его за естественность этой интонации. Вениамин Игоревич так привык получать секретные сведения от местной полиции, что даже не менял светского тона, интересуясь подробностями расследования уголовного дела. За чаем и невзначай.

– Это секретная информация. Особенно для возможных фигурантов преступления.

– А нас все еще подозревают в убийстве? Я подумал, что следователь из Москвы мог приехать только для раскрытия серьезных махинаций с произведениями высокого искусства, – пренебрежительно скривил губы Колосов.