Книга Усадьба заложников, страница 125 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Остаток дня Гуров посвятил тому, что собирал информацию о других участниках «Бриллиантового дела», и, как оказалось, многие мелкие исполнители и участники, те, чьи имена не были указаны в прессе, но были в разработке спецслужб, либо покончили с собой, либо погибли при невыясненных обстоятельствах, точно так же как и братья-соучредители «Голден Ада». Это тоже склоняло чашу весов в сторону убийства из мести. Но было что-то еще.

Лев Гуров привык доверять своему чутью. Он составил план и решил, что на следующий день отправится по следам Нелли.

Чем больше напарники влезали в это дело, тем сильнее Гуров погружался в пучину воспоминаний.

– Что не так? – спросил Крячко, заметив, что друг часто смотрит в окно, но видно, что мыслями он очень и очень далеко.

– Оказывается, я хорошо помню ее работы. Знаешь что. Давай-ка сгоняем в одно место на Арбате. Подрывником и всем остальным займемся завтра. Хочу познакомить тебя с одной старой знакомой, чую, нам в этом деле придется обращаться к ней не один раз. Очень вовремя я вспомнил про нее.

Несмотря на то что Старый Арбат уже несколько раз менял свой облик, кое-что не менялось. Его задворки. Маленькие закрытые улочки и дворы, где очень хорошо ощущалось дыхание прошлого. Кованые невысокие ограды палисадников, деревянные скамейки у подъездов. Павильоны «Пресса» и «Цветы», низенькие дома прятались в тени новоарбатских высоток, как под надежной защитой от посторонних глаз.

В одном из дворов играло радио. Откуда-то пахнуло котлетами и фаршированным перцем. Станислав неожиданно для себя вздохнул. Как-то очень быстро люди стали отвыкать от того, что в центре Москвы сохранились вот такие вот уютные улочки, где живут обычные люди. Где еще читают книги, включив уютный торшер, пьют чай, а вечером идут выгуливать собаку.

Лев Иванович очень надеялся, что художественная галерея «Три кита» не сменила свой адрес. И оказался прав. Еще в девяностые галерею открыла Баронесса. Все так и звали ее «Баронесса», уважительно и с большой буквы. Сразу после перестройки хозяйка галереи, согласно ее же легенде, приехала из Парижа. И объявила себя одной из внучатых племянниц княжны Марии Романовой, той самой, которой удалось бежать на английском корабле через Крым в Англию. Где она прожила до глубокой старости.

Юркая, обаятельная, говорливая и баснословно богатая, Аглая Романова (кто же в здравом уме сменит такую фамилию) взяла под свое крыло начинающих и голодных художников и стала им помогать, пытаясь создать новую, уже постсоветскую, интеллигенцию. Она устраивала им выставки сначала для пробы, в Восточной Европе и странах Прибалтики, а потом самых продаваемых художников вывозили в США. Там в то время была мода на художников родом из СССР. Среди них попадались настоящие таланты, и до сих пор их картины продавались во всех галереях мира. Аглая была отличным пиар-агентом, она составляла планы выставок, подсказывала, какие картины нужно подарить галерее, а какие придержать, и много другое.

Гуров несколько раз помогал Аглае, ее галерея проходила по многим делам, и много кто хотел наложить на нее руку и начать отмывать деньги с помощью продажи искусства. И вот что удивительно, хрупкая заграничная Баронесса показала очень острые зубы. И работала по чести, ни разу не взяв заказы на сомнительные дела вроде вывоза художественных ценностей страны под видом современного искусства или какой-либо другой контрабанды. А предлагали и настаивали часто.