Книга Хранители смерти, страница 164 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Мишкин не интересовал Гурова. Он всматривался в лицо Ивана Трифонова, которого видел впервые. Как он и предполагал, Трифонов не представлял собой ничего особенного. Он был каким-то блеклым. Узкие плечи, короткий плащик, редкие волосы. Не красавец, не мужественный. Никакой. Вспомнив фотографию Виктора Громова, Гуров понял, что зацепило в нем Екатерину Трифонову. Не обычная привлекательность, а мужская. Ну и красивые глаза, конечно.

– «Октябрь 1984 года. Москва», – прочитал подпись под фотографией Соболев.

– Разрешите мне сфотографировать этот снимок? – попросил Гуров.

– Забирайте всю книгу, – Соболев протянул фолиант Льву Ивановичу.

– Благодарю.

Отказываться от подарка не было смысла. Да и не хотел Гуров расстраивать пожилого человека. Соболев импонировал ему. Был открыт и честен. Он не отправил Гурова восвояси, сославшись на срочные дела, а уделил время, понимая всю серьезность положения.

– Позвольте, Игорь Валентинович, я вам покажу кое-что.

Лев Иванович вынул из кармана паспорт Громова и открыл страницу с фотографией.

– Вам знаком этот человек?

Соболев взял паспорт и принялся разглядывать его на вытянутой руке.

– Не припомню, – как-то слишком быстро сказал он.

«Помнит, – понял Гуров. – Узнал. Только признаваться не хочет».

– Пожалуйста, Игорь Валентинович. Посмотрите внимательно.

– Никогда не видел этого человека.

Его взгляд опустился ниже, туда, где под фото стояли фамилия, имя, отчество. Гуров не сводил с Соболева глаз, но у того лишь нижняя губа дернулась.

– Не знаю. Не видел.

– Хорошо.

Гуров спрятал паспорт Громова в карман.

– Еще пара вопросов, Игорь Валентинович, и я вас оставлю.

– Да, конечно, – с излишним энтузиазмом ответил Соболев. – Слушаю вас.

В кресло Лев Иванович возвращаться не захотел. Остался стоять возле стола.

– Вот вы говорили, что видели как-то раз жену Трифонова. Он вам что-нибудь о ней рассказывал?

Соболев потер подбородок.

– Да мы как-то не обсуждали эту тему. Он мог поделиться новостями, но нечасто это делал. Например, похвастался, что они с женой купили новый диван. Радость? Радость. Для советского человека это было целым событием.

– Нет, я о другом. Меня интересует место ее работы.

– А, так это я прекрасно помню, – с облегчением выдохнул Соболев. – Катя работала воспитателем в нашем детском саду. В ведомственном. Он до сих пор функционирует.

– А где он находится?

– Рядышком. Если выйти через главный вход, то сразу направо. Там ограда, а за ней детский сад. Заблудиться невозможно.

* * *

Гуров с тоской смотрел на снующих по парковке людей. Он сидел в машине возле старого здания, откуда только что вышел. Рядом с парадным входом отливали золотом, словно выведенные чьим-то размашистым почерком, буквы, складывающиеся в слово «Фотон-М». Какой такой «Фотон-М»? Что вообще значит эта приставка – «М»?

Он решил, не откладывая, позвонить Орлову, от которого в телефоне уже висело два пропущенных вызова.

– Соболев узнал Громова, – доложил Гуров. – Я не провидец, но могу утверждать это точно. Но по какой-то причине он не захотел даже говорить о нем.

– И с чем это связано? – спросил Орлов. – Есть какие-нибудь мысли?

– Пока не знаю, Петр Николаич, – ответил Гуров. – Тут много версий. Соболев и Громов были как-то связаны. Может, Соболев и сам работал на КГБ. Он в солидном возрасте, а на предприятии вообще триста лет работает. Богатое прошлое, руководящая должность. В то время он был довольно активным мужиком. Но – боится.