Книга Чао, Иринчик, чао!, страница 58 – Ирина Коджо

Мы выбрали столик рядом с маленьким пляжем, чтобы перед едой окунуться в море. В воде Дюро взял мои ладошки в свои руки и принялся возить меня как ребенка в разные стороны, а я, отбросив все мысли, расслабилась и следовала туда, куда он вел.

– Ты говорил, что ничего не читал? Прям совсем ничего? А сказки в детстве? – спросила я, плескаясь в волнах.

Мой друг задумчиво пожал плечами, видимо, пытаясь что-то вспомнить.

– Дюро, сказки знаешь? «Золушка», «Спящая красавица», «Белоснежка и семь гномов»?

– А, да! Знаю. «Снежана и седам патуликов», – заявил серб.

– Как забавно по-сербски звучит! – я не смогла удержаться от смеха. – У нас это «Белоснежка и семь гномов». А еще какую-нибудь знаешь? Ты детей хочешь, а что ты им рассказывать будешь?

– Ты будешь сказки рассказывать. Ты то добро знаш^[115], – с невозмутимым видом ответил Дюро.

– Да, возможно, – поддержала я его идею и задала новый вопрос:

– Вот ты предлагаешь поехать к тебе жить. А что я там делать буду? Мне же нужно какие-то деньги зарабатывать, хотя бы на билеты в Москву?

– Посмотрим, Иринчик, – уклончиво ответил серб, хитро улыбаясь.

– Или ты сам хочешь мне все покупать? – продолжила я расспросы полушутливым тоном.

– А что тебе нужно? – удивленно спросил Дюро.

– Ну, – протянула я задумчиво. – Что обычно женщинам дарят? Золото, бриллианты, шубы…

– Па! Ништа! – присвистнул со смехом мой друг и отрицательно покрутил головой.

– Ах так?! – возмутилась я и окунула его с головой в воду.

В веселом настроении, посмеиваясь друг над другом, мы сели за столик ресторана и заказали мое любимое мясное ассорти с пивом. Когда мы закончили есть, я мельком взглянула на чек, и, положив 20 евро за обед, начала собираться.

– Пойдем? – обратилась я к сербу.

Дюро пристально смотрел на меня.

– Убери, – строгим, не терпящим возражений тоном сказал он, кивнув головой в сторону оставленной мной купюры.

– Но ты же сам сказал, моя «плата». Это же я хотела мясо, – попыталась я возразить, но под его взглядом быстро забрала деньги, интуитивно чувствуя, что сделала совсем не то, что нужно.

В этот момент мне захотелось куда-нибудь исчезнуть, оказаться под столом, стулом, только бы не видеть его недовольные глаза. «А еще говорят, что женщины непредсказуемы, переменчивы, на словах одно, в голове другое, – подумалось мне. – Мужчины тоже полная загадка: то плати, то деньги убери». Серб, как обычно, позвал официанта и спросил: «Сколько?» Расплатившись, он заметно повеселел.

– Ирина – экономиста. Дюро позови теби у Москву: «Ирина, я банкрот, треба плата, деньги», – подшучивал он то ли над собой, то ли надо мной.

– Айд. Идемо, – он махнул рукой в знак того, что теперь можно идти.

И мы снова пошли плавать в море. Последний день отдыха радовал хорошей погодой, а нам хотелось напитаться морем, солнцем на ближайшие долгие осенние и зимние месяцы.

Вечерняя прохлада опустилась на Игало, а мы все еще сидели на теплых камнях пляжа и смотрели на воду. Маленькие волны набегали на берег и, разбиваясь почти у самых наших ног, медленно откатывались назад.

– В Москве холодно, а здесь лето, море и мы с тобой, – проговорила я, поглаживая Дюро по руке.

– Да, добро море, добра Ириница, – подмигнул мне серб.

– А у вас там тоже уже холодно? – поинтересовалась я.

– Мало хладнее и киша^[116], дождь.