Книга Чао, Иринчик, чао!, страница 55 – Ирина Коджо

– Тогда спи здесь. Утром поедешь. Или плавать пойдем завтра вместе, – сказала я, пожав плечами.

– Не могу спавати. Ново место. Друга кревет^[108].

«Что он говорит? – недоумевала я. – „Спавать“ это „плавать“? О чем он?» «Или нет? Наверное, „спавати“ значит „спать“», – догадалась я.

– Ирина, дай вино, – попросил серб странным, возбужденным голосом.

– Пью вино како воду, – добавил он и начал безудержно смеяться.

«О Господи! Что с ним?» – озадаченно подумала я, доставая вино, и вдруг поняла.

– Дюро! Да ты пьяный! Какое еще вино? Ложись спать. Соседки все слышат. Тише, тише, – попыталась я успокоить своего друга.

– Ирина, дай вино. Желим вино, Ирина, – не унимался Дюро, громко заливаясь смехом.

«Этого мне еще не хватало! То храпит, то хохочет! И все так громко!» – запаниковала я. Серб производил слишком много шума, резко врывавшегося в ночную тишину санаторного комплекса.

– Ложись на живот. Я массаж тебе расслабляющий сделаю. Это хорошо для сна, – уверенно заявила я сербу, слегка подталкивая его большое тело.

Дюро понял, что от него требуется, и послушно перевернулся. А я мягко принялась массировать его голову, спину, плавными движениями спускаясь по длинным ногам к стопам. Серб лежал очень тихо и молчал.

– Все. Теперь спи, – я поцеловала его в щеку и, взяв за руку, легла рядом.

– Добро ютро^[109], Ириница, – произнес серб, прижимая меня к себе.

– Доброе утро, Дюро, – промурлыкала я, тая от удовольствия в его сильных руках.

«Оказывается, переночевать в одной постели, вместе заснуть вечером, проснуться утром, сближает даже больше, чем секс и общение», – отметила я. Пробуждение рядом с Дюро, его ласковая улыбка, блестящие озорные глаза наполнили меня радостью не меньше, чем яркое солнце и веселый щебет птичек за окном. Звук включившегося пылесоса вернул к реальности: «О, Боже! Уже началась уборка! Значит, скоро наблюдатель со шваброй появится здесь».

– Дюро, пора уходить. Слышишь пылесос? «У-у-у» гудит? Горничная может прийти, а ты здесь! Проблема!» – попыталась я объяснить ситуацию.

– Да, да, идем, – сказал серб, быстро одеваясь.

– А плавать пойдем сегодня? – спохватилась я. – Последний день. Солнце, море.

– Да, да, море, Иринчик, море, – согласился Дюро, заключая меня в объятия.

– Давай к нашим пальмам. Окей? Я на завтрак, а потом на пляж, – торопливо проговорила я и, видя, что мой друг кивает, открыла входную дверь.

Характерный шум от уборки послышался из апартаментов напротив, а Дюро едва успел прижаться к стенке за дверью, чтобы вышедшая в коридор пожилая туристка его не заметила.

– Там бабушка. Я видел, – прошептал он в замешательстве.

Недолго постояв возле своего номера, женщина вернулась обратно, а я быстро выпроводила серба и захлопнула дверь. «Надеюсь, его никто не видел. И, пожалуй, не стоит сейчас ни с кем встречаться. Чем меньше разговоров, тем лучше», – сделала вывод я и, собрав пляжную сумку, отправилась на завтрак, а оттуда сразу на море.

Подходя к пляжу с маленькими пальмами, я сразу увидела высокую фигуру Дюро. Он стоял на солнце в облегающих темно-синих плавках с изображением пальмовых веток.

– О! Новые плавки! Супер купаче гачи! – оценила я его приобретение.

– Купио овде у продавнице^[110].

– Очень хорошо, тебе идет, – прощебетала я и потянула своего друга в море. – Пойдем в воду. Плавать.