Книга Чао, Иринчик, чао!, страница 53 – Ирина Коджо

Он согласно кивнул, а я еще больше смутилась. Мне и в голову не могло прийти, что мой друг сидел на берегу и не спускал с меня глаз все время, пока я плавала. И то, что все мои эмоции и внутренние диалоги с самой собой хорошо видны на лице, я тоже не предполагала.

«А вдруг со мной, действительно, что-то не в порядке? А вдруг это какое-то психическое заболевание, о котором я ничего не знаю? И куда я в другую страну собралась с такими проблемами? Может, сербу лучше вообще со мной не связываться?» – закрутилось в голове. Переодевшись и сложив свои вещи, я с независимым видом накинула на плечи свой маленький синий рюкзачок, который до этого момента носил Дюро. «Да и не нужно мне от него ничего! – подумала я. – Пусть хоть прямо сейчас едет в свои апартаменты! Я и сама дойду до санатория! Все равно уже послезавтра улетать. Останется один день для того, чтобы успокоиться, прийти в себя от этого бурного романа и настроиться на возвращение к привычной жизни».

Но Дюро не собирался никуда уезжать. Он продолжал невозмутимо идти рядом со мной в направлении Игало, как вдруг повернув ко мне голову, задал неожиданный вопрос:

– Ирина, а ты еще в школе начала с мужчинами? И в 17-ть лет сына родила?

– С чего ты это взял? – от удивления мои брови сами собой поползли вверх.

– Твоему сыну 25 годин^[104], – сказал Дюро.

– Да, сыну 25, – подтвердила я. – А как ты думаешь, сколько мне лет?

– 42, – уверенно заявил серб.

– А-а, – протянула я, начиная понимать ход его мыслей.

«Выгляжу я довольно молодо, о чем часто слышу от других людей, о возрасте сына я сообщила, вот мой сербский фантазер и решил, что я еще в школе забеременела и была вынуждена замуж выйти. Наверное, не очень хорошее мнение у него обо мне сложилось», – предположила я.

– Мне 47. Замуж я вышла в 18, а сына родила в 22, сразу после института, – сообщила я, решив вывести своего друга из заблуждения.

Теперь уже Дюро смотрел на меня удивленным взглядом, явно пытаясь еще раз оценить мою внешность и возраст.

– Мне, конечно, приятно, что ты подумал, будто я моложе своих лет, но на самом деле мы с тобой ровесники. В ноябре мне будет 48, как и тебе сейчас, – заверила я серба и, пытаясь вести естественный разговор, поинтересовалась:

– А когда у тебя день рождения?

– В мае, – ответил Дюро, постепенно приходя в себя и прощаясь с придуманным обо мне мифом.

Мы шли по живописной набережной, длинной семикилометровой лентой огибающей весь курортный городок. Проходя по улочке с магазинами и кафе, я замедлила шаг и сказала:

– Здесь такие вкусные круассаны с шоколадом. Хорошо бы купить.

– Лучше вино, – хитро улыбнулся серб.

– Вино еще осталось. В холодильнике стоит. И фрукты есть. А вот круассанов нет. И еще я сейчас вспомнила, что за этот отпуск ни разу мороженое не ела, – заявила я, постепенно отпуская страхи и сомнения.

– Купичимо^[105], – заверил меня Дюро, крепко обнимая за плечи.

– Мороженое можно и завтра. А сегодня круассан с чаем, – определилась я с желаниями.

– Добро. Как ты хочешь, – сказал серб и направился к витрине с выпечкой, а я подумала: «Маленькие прихоти, незначительные желания, вроде бы ничего особенного, но когда они исполняются, чувствуешь, как будто загораются огоньки и хочется обнять весь мир, поделившись своей радостью».

Перед входом в «Институт Игало» я замедлила шаг, предполагая здесь попрощаться, но Дюро решительно прошел в холл к лифтам. «Что ж, если хочет, пусть до номера проводит. Можно и вина вместе выпить. Почему бы и нет?» – прикинула я и последовала за сербом.