Книга Прятки, страница 163 – Диксон Уиллоу

— Я не знаю, — отвечает он. — Но даже если он умрет, ты же знаешь, что он это заслужил, верно?

— Я знаю. И я не чувствую себя виноватым, если он умер, просто не знаю, как относиться к тому, что это сделал я.

— Ты чувствуешь вину?

— Да, но не по тем причинам, по которым должен. Я чувствую вину, потому что не чувствую себя виноватым ни в чем. Если я убил кого-то, даже если он это заслужил, разве я не должен чувствовать хотя бы немного вины? И что это говорит обо мне, что я чувствую вину только за то, что не чувствую вины, а не за то, что, возможно, убил кого-то?

— Это означает, что ты знаешь, что поступил правильно, и не собираешься наказывать себя за то, что сделал то, что было необходимо. Ты можешь думать, что это моральный провал или что с тобой что-то не так, но для меня это просто означает, что твоя логическая сторона понимает это, а твои эмоции находятся в мире с этим.

Я несколько мгновений обдумываю это в голове. Он прав, и это осознание помогает мне избавиться от последних остатков вины, а на меня снова накатывает изнуренное спокойствие.

Я не знаю, сколько времени мы сидим так, но громкий хлопок открывающейся двери заставляет меня подскочить, и единственная причина, по которой я не падаю с колен Джекса, — это то, что он все еще держит меня, как будто боится, что я исчезну, если он ослабит хватку.

— Извините, брат и неродной брат, — говорит Джейс, входя в комнату. — Не хотел вас напугать.

— Что, черт возьми, произошло? — спрашиваю я, не успев сдержаться.

Когда мы уходили от него ранее, единственным физическим признаком его участия в драке были слегка растрепанные волосы. Теперь на его худи есть темные пятна, а на шее и руках — мелкие брызги крови.

— Не беспокойся обо мне, малыш. — Он подмигивает и идет к своему столу, чтобы достать пачку влажных салфеток. — Просто все немного запуталось, пока я добывал ответы. Я в полном порядке.

— Кто-нибудь из них еще дышит? — спрашиваю я с сомнением.

— Все, — с сожалением отвечает он.

— Даже тот, которого я ударил ножом?

— Ну, Джекс тоже в него стрелял, так что даже если бы он сдох, это не была бы только твоя вина, — указывает Джейс, вынимая несколько салфеток.

— Но он жив? — настаиваю я.

— Да. — Он занят тем, что вытирает шею и руки. — Я все вытер?

Я киваю.

Он улыбается нам и снимает худи.

— Интересно, люди, которые стирают нашу одежду, устают от того, что приходится оттирать с нее кровь, или просто принимают это как часть жизни здесь?

— Наверное, и то, и другое, — говорю я ему.

— Ты сказал, что получил информацию? — спрашивает Джекс, не давая Джейсу уйти в болтовню.

— Ага. — Он тяжело подходит и плюхается на диван напротив нас. — Вы двое так же тошнотворно милы, как Киллер и Феликс. — Он качает головой. — Но ладно, вернемся к тому, что я узнал.

— Ты ждешь, пока тебе дадут слово? — сухо спрашивает Джекс, когда Джейс не продолжает.

— Нет, просто делаю паузу для драматического эффекта. — Он смотрит на меня. — Я полагаю, имя Шифр что-то значит для тебя?

Мой мозг снова дает сбой, и я чувствую, как вся кровь уходит из лица и скапливается в ногах.

— Шифр? — хриплю я.

— Как его друг по играм? — резко спрашивает Джекс.

Джейс кивает.

— А при чем он здесь? — спрашивает Джекс.

— Помнишь, как ты не мог понять, откуда Дженсен узнал о твоем благотворительном задании?