Книга Прятки, страница 161 – Диксон Уиллоу

Джекс ничего не говорит, но то, как он сжимает меня так, что у меня хрустят ребра, и делает долгий, глубокий вдох, как будто вдыхает меня и пытается запомнить мой запах, говорит мне, что он услышал меня и понял, что я хотел сказать.

— Тебе лучше увести его отсюда, — говорит Ксав, подходя к нам. — Мы займемся уборкой и получим нужные ответы.

Джекс медленно отпускает меня и прижимает к себе, крепко обнимая за плечи.

Ксав сует связку ключей в карман Джекса и криво улыбается мне.

— Ты хорошо поступил, малыш, — говорит он и протягивает мне мой нож.

Я беру сложенный клинок, и по моим щекам пробегает странный румянец.

Странно испытывать гордость за то, что я кого-то заколол, но я горжусь. Я сделал то, что сказал Джекс, и я все еще на ногах, а этот ублюдок истекает кровью на земле.

Мой желудок сжимается от осознания того, что я, возможно, убил его, но прежде, чем я успеваю оглянуться, чтобы посмотреть, дышит ли он еще, Джекс уводит меня прочь от места убийства.

Мы останавливаемся перед элегантным черно-красным Bugatti Chiron, припаркованным недалеко от места, где все произошло. Джекс подводит меня к пассажирской стороне и открывает дверь-бабочку, чтобы я мог залезть внутрь.

Интерьер автомобиля так же впечатляет, как и экстерьер, с большими ковшеобразными сиденьями и кожаной отделкой на заказ, и я чувствую, как напряжение покидает меня, когда Джекс садится на водительское сиденье и запускает двигатель. Салон освещается, как я полагаю, специальной подсветкой, но Джекс выключает ее нажатием кнопки.

Он ничего не говорит, включает передачу и выезжает.

Я ожидаю, что он повернет направо и направится к Бун-Хаус, когда мы доезжаем до первого перекрестка, но он поворачивает налево к Гамильтон-Хаус.

Поездка проходит в тишине, но не в неловкости, и я действительно расслабляюсь, когда он заезжает на стоянку за общежитием.

Когда мы оба выходим из машины, Джекс берет меня за руку и ведет к заднему входу и прямо к заднему лифту. Мы ничего не говорим, пока ждем, но, учитывая, как Джекс крепко держит мою руку, что мои пальцы начинают неметь, я понимаю, что его молчание не означает, что он равнодушен к тому, что произошло.

Когда мы наконец попадаем в его комнату, Джекс притягивает меня к себе и снова обнимает так, что у меня ломаются кости.

Я погружаюсь в эти объятия и впитываю утешение, которое он мне дарит.

— Я думаю, я тоже люблю тебя, — говорит он, и это первый раз, когда я слышу, что он звучит неуверенно. — И если то, что я чувствую, не любовь, то это самое близкое к ней, что я могу почувствовать. — Он выдыхает и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. — Ты не просто мой, Майлз. Ты часть меня. Ты — та часть, о которой я не знал, что ее мне не хватает.

Я сглатываю комок в горле и улыбаюсь ему неровной улыбкой.

— Для человека, который не может чувствовать эмоции так же, как я, это было самое милое и значимое, что ты мог сказать.

Его поцелуй мягкий и сладкий, настолько полный нежности и обещаний, что у меня подкашиваются ноги и кружится голова от всех этих прекрасных чувств, наполняющих меня.

Когда он наконец отстраняется, я уверен, что выгляжу как ошеломленная девчонка, с обожанием глядя на него.

— Тебе нужно присесть? — спрашивает он.

Я киваю, внезапно почувствовав усталость, когда до меня доходит, что все закончилось и я наконец в безопасности.