Книга Медсестра для бывшего. Ты меня (не) вспомнишь, страница 43 – Анна Варшевская

«Надеюсь, всё будет хорошо. Удачи».

Торопливо начинаю писать в ответ «спасибо» и зависаю. Что ещё написать? Спросить, как дела? Как-то… глупо, что ли. Промучившись несколько минут, отправляю только благодарность, но ответа не дожидаюсь. У неё вроде бы сегодня дежурство, может, занята… А откуда, кстати, она узнала?

С утра подрываюсь чуть не на рассвете. Привожу себя в порядок. Каким бы ни было решение комиссии, его нужно принять.

В клинику приезжаю значительно раньше, чем нужно, но меня уже ждёт Игнатьев.

— Заходи, — кивает мне. — Заключение готово.

Пододвигает по столу распечатанные листы. Штампы, подписи, печати… Негнущимися пальцами беру и начинаю вчитываться. Буквы прыгают перед глазами, складываясь в слова. Медицинское освидетельствование… влияние исполнения обязанностей на состояние здоровья… данные, результаты-результаты-результаты, диагноз… заключение военно-врачебной комиссии…

Категория годности Б.

Прошёл.

Я прошёл.

— Поздравляю, — хмыкает друг, расплываясь в улыбке. — Странные, конечно, у тебя представления о том, что для тебя важно, но…

Поднимается и хлопает меня по плечу.

— Ну, чего молчишь?

— Осознаю, — выдавливаю медленно.

— А-а, ну давай-давай. Только недолго, а то у меня скоро приём начнётся, — фыркает Дан. — И учти, я, как твой лечащий врач, всё равно настоял на курсе реабилитации. Коротком. После него отпуск. Глава согласен. Так что пишешь нужные заявления — и вперёд.

— Спасибо, — киваю другу.

— Пожалуйста, — Дан вдруг становится серьёзным. — Я вчера видел Надю.

— Что?! Где?

— Где-где, в больнице, — похоже, лицо у меня перекашивает от внезапного ужаса, потому что Игнатьев быстро добавляет: — на дежурстве!

— А-а, — выдыхаю, успокаивая заколотившееся сердце.

— Она просила передать, что желает тебе удачи, — друг смотрит очень внимательно.

— Она… да, она написала мне вчера, — отвожу взгляд.

Дан вдруг закатывает глаза с мученическим выражением на лице.

— Слушай, это против всех моих принципов. Но вы оба меня просто… драконите! — выдаёт вдруг нейрохирург. — Я выяснил, почему она попала в больницу семь лет назад. Все врачи, знаешь ли, тоже в обязательном порядке проходят медосмотры. У неё была внематочная беременность, друг мой.

— Бе…ременность? — запинаюсь на этом слове.

— Трубная внематочная, — уточняет Дан. — Это важно. Потому что сохранить такую беременность невозможно. Это патология, когда плодное яйцо, вместо того чтобы нормально прикрепиться и начать развиваться в матке, остаётся в маточной трубе, которая совершенно не предназначена для роста ребёнка. Она просто рвётся. Женщина при этом испытывает жуткую боль. В некоторых ситуациях такое может закончиться смертью. Твоей Наде повезло.

Я закрываю лицо руками. Девочка моя… бедная моя девочка… Как она пережила… одна?

— Тебе, наверное, интересно, зачем я всё это говорю, нарушая, между прочим, врачебную тайну? — Дан язвительно улыбается. — Ты же вроде бы хотел, чтоб тебе перестали врать? Так вот, ты идиот. Как тебе такая правда? Что за необходимость мучиться самому и заставлять мучиться несчастную девчонку? Она ведь нужна тебе! И судя по тому, что я видел, ты нужен ей. Так какого… ты упёрся в эту никому не нужную правду, вместо того чтобы приехать к ней и сказать, что хочешь на ней жениться и заделать пару-тройку карапузов?