Книга Первая скрипка для злого доктора, страница 86 – Анна Варшевская

– Я купил ему скрипку, – качает головой мой жених, и я закусываю губу и утыкаюсь носом ему в плечо.

– Спасибо, – шепчу, сглатывая комок в горле, и он накрывает мою ладонь своей, переплетая пальцы.

– Господи, мне на вас даже смотреть неловко, – закатывает глаза онколог. – Короче. Парень по твоей специализации, Сердцев.

– Вот как, – Антон смотрит на друга цепким взглядом. – Неужели всё-таки инфекция?..

– Да, инфекционный эндокардит, – кивает онколог, – одним из симптомов которого стали лейкемоидные реакции. Но мы долго подозревали лейкоз. Сделали и биопсию в том числе. Так что парня вы привезли правильно, в его возрасте такой диагноз – это не просто редкость, а я даже не знаю….

– Моноцитарно-макрофагальные реакции? Системные исключили? – Антон подаётся вперёд, оперируя какими-то терминами, которые ускользают от моего внимания – вроде буквы все русские, да и слова тоже, а смысл с трудом разбираю.

До меня что-то доходит, только когда мой кардиолог спрашивает про подвижность пальцев.

– Он что, не сможет играть?! – с испугом перевожу взгляд с одного мужчины на другого.

– Сможет, сможет, это не его случай, – успокаивающе говорит Дима. – И в целом прогноз у него благоприятный.

– Вы уже начали антибактериальную терапию? – уточняет Антон.

– Да, вчера. И смотри, тут такое дело. Мне бы, конечно, лучше перевести парня, – немного виновато пожимает плечами врач. – Сам понимаешь, я его брал с подозрением на онкологию. А ему теперь в кардиологию надо.

– Ему нужно пить антибиотики? – спрашиваю наивно.

– Не пить, – качает головой Антон, – это массированная антибиотикотерапия, лекарство вводится внутривенно, максимальными суточными дозами, ежедневно в течение полутора, а то и двух месяцев. И, естественно, мальчик должен находиться под наблюдением. Такое лечение не проводится на дому.

– Ясно, – охнув, закусываю губу. – То есть… придётся нам признаваться, да?

– Кажется, придётся, – вздыхает мужчина.

– Кому и в чём? – с любопытством интересуется Дима.

– Бабушке Вовы, – говорю устало. – Она думает, внук на конкурсе в столице.… он у неё один, а она сердечница…

– Ну… врать – так уж врать до конца, – пожимает плечами онколог. – Скажете, что мальчик на конкурсе подхватил инфекцию и лечится антибиотиками теперь. Это даже не совсем враньё.

– Ладно, разберёмся, – Антон встаёт. – Давай, веди нас к герою.

– Идёмте, – Дмитрий кивает.

Вова встречает нас с восторгом. Вцепляется мне в руку и болтает, не умолкая. А я украдкой разглядываю ребёнка, который выглядит похудевшим и уставшим.

– Дмитрий Сергеевич сказал, что дальше мне можно будет лечиться в своём городе, – с надеждой переводит взгляд с меня на Антона Вова.

– Можно, – кивает Антон. – Но дома это делать не получится, Вов. Придётся лежать в больнице под капельницами. Я тебе честно говорю, как взрослому, не собираюсь врать. Процесс будет долгий и непростой.

– Зато в Красной больнице с тобой будет лежать Иосиф Давидович, – невольно усмехаюсь священному ужасу, который поступает на лице мальчика после этих слов. – Будешь ему играть, а он тебя будет поправлять.

– Ой.… – только и выговаривает Вова.

Да уж, ой….

Нам, конечно, еще приходится преодолеть кучу бюрократических препон. Но так как детского кардиолога в городе всё равно нет, а нас поддерживает Юрий Владимирович, Вову таки перевозят и устраивают в Красную больницу под присмотр Антона, который, пока мы были в столице, успевает обсудить тактику лечения со своими коллегами.