Книга Лед и пепел, страница 5 – Мила Дуглас

Девушка прошла вглубь, к шторе из плотной ткани, расшитой узорами, похожими на сплетение корней. За ней была спальня. И здесь воздух изменился. Тяжелый. Застойный. Пахло лекарственными травами и… страданием. Горечью болезни.

На широкой кровати, укрытый легким покрывалом, лежал Миррель де Лис. Ее брат. Алхимик короля Вечнолесья. Обычно он был подобен гибкому ясеню – высокий, статный, с умными, проницательными глазами цвета темного меда. Теперь же он казался увядшим стеблем. Лицо его, благородное и резкое, осунулось, приобрело восковую желтизну. Губы были бескровными, сухими. Темные круги под глазами залегли тенями. Он дышал неглубоко, прерывисто, каждый вдох давался с усилием, будто он тащил на груди тяжелый камень.

У его изголовья сидел старый лекарь Фаэрон с лицом, изборожденным морщинами, как кора старого дуба. Он осторожно смачивали Миррелю губы влажной губкой. Взгляд старика был усталым, потухшим.

– Он… хуже? – тихим голосом спросила Тэссия, подходя ближе. Ее голос дрогнул.

Фаэрон медленно покачал головой.

– Яд… коварный, девочка. Как змея в высокой траве. Он пожирает его изнутри. Огонь в крови твоего старшего брата потух, холод разливается по жилам. – Лекарь взглянул на нее, и в его мутных глазах мелькнула беспомощность. – Мои и твои зелья… как дождь на песке. Облегчают, но не лечат. Нужен ключевой ингредиент. Его нет в наших лесах.

Тэссия подошла к кровати. Осторожно взяла руку брата. Кожа была горячей, стянутой и сухой. Болезненный ком застрял у нее в горле и не давал вздохнуть. Она вспомнила смех Мирреля, громкий и чистый, как шелест листвы. Его твердую руку на своем плече. Его мудрые слова, когда ей было страшно в детстве и после смерти родителей. Теперь эта рука была беспомощной тряпичной куклой.

– Миррель? – прошептала она, наклоняясь. – Братик?

Его веки дрогнули. С трудом приподнялись. Глаза, когда-то такие живые и умные, были туманными, как лес в предрассветный час. Он смотрел сквозь нее, не видя. Губы шевельнулись, выдохнув лишь хриплый звук, лишенный смысла.

Тэссия сжала его руку сильнее, будто пытаясь влить в него свою жизнь, свою силу. Слезы, горячие и соленые, подступили к глазам, но сейчас она их смахнула резким движением. Нет. Она не должна плакать.

В этот момент в комнату вошел Валтор Ренар. Советник короля Ориона. Очень целеустремленный мужчина, который, казалось, уже отодвинул старого короля от правления и погружал Вечнолесье в тьму своих решений. Он был высок, хорошо сложен и, наверняка, имел успех у женщин. Однако мой брат отказал ему, когда он просил моей руки. Миррель видел двойное дно во взгляде человека и не был готов доверить сестру такому мужчине. Серебристые волосы Валтора были гладко зачесаны назад, открывая острые, безупречные черты лица. Глаза – холодные, бледно-голубые, скорее похожие на жителей страны Греймарка, чем на Вечнолесье – медленно обвели комнату. Они остановились на Мирреле, и в них не было ни жалости, ни тревоги. Лишь холодная оценка. Как мастер смотрит на испорченный инструмент.

– Как поживает наш светоч королевства? – спросил Валтор. Голос его был гладким, бархатистым, но в нем звенела фальшивая нота. Хотелось съежиться и спрятаться подальше. Он подошел к кровати, небрежно кивнув головой Фаэрону. Взгляд его скользнул по Тэссии, задержался на мгновение. В его ледяных глазах что-то мелькнуло. Быстрое, неуловимое. Не сочувствие. Скорее…горечь поражения? Или не прошедший интерес?