Книга Убийства и цветочки, страница 75 – Дарья Калинина

Так что на стороне Светланы была правда, а на стороне Кати лишь лень, обжорство и нежелание что‐то менять в своей жизни.

От неприятных разборок её избавило появление Оли.

— Вы чего кричите? — спросила она, входя в дом. — Даже на улице вас слышно.

Светлана принялась рассказывать, по какой причине эмоции. Но Оля лишь отмахнулась.

— Да я давно знала, что Катя потихоньку лакомится. Сколько раз её видела с пакетиком в руках.

Светлана от этих слов буквально окаменела.

— Почему же ты мне не сказала?

— Ну а что тут такого? — удивилась Оля. — Имеет право человек немножко себя порадовать. Или она на твои деньги лакомилась?

— При чём тут на чьи деньги! Да хоть бы и на свои! Теперь нам всем спокойно смотреть, как она себя в гроб вгоняет? Нет, ты как хочешь, а я не буду! И в связи с этим…

Но договорить Света не успела, потому что Оля, которая уже давно оглядывалась по сторонам, вдруг перебила её:

— А где Крошечка? Почему не вышла меня встречать? С ней всё в порядке?

— У себя лежит, наверное. Я ей в маленькой комнате постелила.

Оля заглянула в указанную комнату и выглядела теперь ещё более встревоженной.

— Нет, её там нету.

— Значит, где‐то ещё болтается в доме.

— Надо найти. А то что мы скажем Анне Вольфовне? Она‐то на нас надеется. Я поищу.

Катерина участвовала в поисках пропавшей Крошечки очень активно. Она понимала, как только забудут про собаку, снова возьмутся за неё. Но несмотря на дружные поиски, собачка не нашлась ни в доме, ни на участке.

— Удрала!

— Или её снова похитили.

— Сбежала назад!

Побежали к Анне Вольфовне, но Крошечки возле её дома не наблюдалось. Оля чуть не плакала.

— Что мы теперь скажем хозяйке? Она нам доверила самое дорогое, а мы её подвели!

— Лучше бы ты дома сидела и не поднимала панику! Спокойней всем нам троим было бы. К утру Крошечка сама бы вернулась. Животные всегда ночью погулять отправляются.

— Ты судишь по своему Феодору. Но он кот, а собаки — совсем другое дело. К ночи они, наоборот, возвращаются домой.

— Ещё не ночь. Рано паниковать. Сама же сказала, к ночи вернётся!

Пока возвращались назад, идти пришлось в горку, и все они немножко друг с другом помирились.

— Ты к нам только ради Крошечки прибежала?

— У меня была одна мысль насчёт нашего расследования. Света, мы же «Гортензию» у тебя оставили?

— Ну да, конечно.

— Ты же её ещё не отдавала?

— Нет. Как стояла разобранная по сумкам, так и сейчас стоит.

— А если нам воспользоваться ею ещё раз?

— Хочешь сплавать на Необитаемый остров?

— Хочу. Ведь если Васса и Троша были мужем и женой, то время своё они должны были проводить вместе. А мы знаем, что Трофим уплыл с острова. Значит, Васса тоже могла побывать там. А мы с вами остров осмотрели спустя рукава. Нашли диктофон с записанным на нём лаем Крошечки и отчалили.

— Так ведь не по своей воле. Пётр Филиппович с приступом свалился. Не до осмотров уже было.

— А я когда одна осталась, мне страшно было в глубь острова соваться. На берегу сидела и дрожала от страха. Когда рыбаки приплыли, то уже вовсю смеркалось. В лес я только разочек зашла, и сразу новый результат — Крошечка. Два раза заходили в лес, две находки. Как знать, если получше поищем, может, ещё что‐нибудь найдём такое, что прольёт свет на то, что случилось с Вассой и её мужем.

— Пусть полиция ищет.

— Полиция уже заполучила Анну Вольфовну. Думаешь, станут они искать улики, которые бы её оправдали? Оно им надо? Лишнюю работу делать!