Книга Убийства и цветочки, страница 88 – Дарья Калинина

И подруги рассказали, как несправедливо, а главное, непонятно за что их оговорили и ославили. Но если капитан лишь сочувственно покачивал головой и вздыхал, то Анна Вольфовна повела себя совсем иначе.

— Ах он старый врун! Вонючка! Крошечка никогда его не любила, а она в людях разбирается получше многих. А вы трое, похоже, совсем глупенькие, если не понимаете, что Поликарп свалил всю вину на вас, потому что сам замазан по самую шею! Сам сады своих конкуренток разорил, а на вас свалил! Я и раньше видела, как он по чужим садам шастает. И не днём, а ночью. Говорить просто не хотела, зачем, думаю, уважаемого человека позорить.

— Но зачем ему?

— Зачем, зачем… Чтобы победить в вашем тюльпаньем конкурсе. Вот зачем!

— Но вредить‐то зачем? У него же у самого чудо-сад.

— Был чудо-сад. Но годы‐то идут, сдавать стал потихоньку Поликарп Иванович. Не тянет уже. Дети от него отдельно живут. У внуков своя жизнь. Пробовал он садовников нанимать, под видом племянников их представил, да обман его наружу выполз. В прошлом году скандал ему удалось замять благодаря своим связям. Но в этом году его предупредили: либо своими силами или силами проживающих с ним членов семьи старается принарядить свой садик и приготовить его к конкурсу, либо пусть снимает свою кандидатуру. Всяких там дизайнеров со стороны по условиям конкурса нанимать нельзя. У нас конкурс не тугих кошельков, а мастерства самих садоводов нашего посёлка. Я уж думала, что он свою кандидатуру снимет. А он вон что придумал. На упреждение конкурентов действовать начал.

Анна Вольфовна говорила столь уверенно, что сыщицы поневоле начали верить её словам.

— И как же нам доказать свою невиновность?

— Поликарп должен признаться во всём! И точка!

— И как нам его заставить?

И тут заговорил капитан.

— Есть у меня одно средство, которое должно помочь, — загадочно произнёс он. — Ждите меня, девочки. Скоро я вернусь, да не один, а с победой.

Крошечка давно уже просилась на ручки к своей хозяйке, и теперь Анна Вольфовна смогла уделить своей любимице достаточно внимания. Калачик посмотрел на такое дело и тоже подошёл поближе к Оле. Он уже понимал, что все его волнения оказались напрасными, чужая собака у них в доме не останется, у нее имеется своя хозяйка, которая вскоре конкурентку и заберёт с собой. И ревность покинула его маленькое сердечко. Ну, то есть почти покинула, осадочек‐то всё равно остался, конечно.

Время от времени Калачик подходил к входной двери и, глядя на Крошечку, деликатно гавкал. Мол, не загостились ли вы у нас, барышня? Как известно, в гостях хорошо, а дома лучше. Пора вам с вашей хозяйкой и честь знать. Но к его досаде, пока гости никаких намёков не понимали и продолжали сидеть сиднем в чужом доме и нервировать своим присутствием здешнюю собаку.

Пётр Филиппович появился спустя два часа. Выглядел он изрядно утомлённым, но был собой доволен.

— Всё в порядке, девочки. Можете больше ни о чём не волноваться. Ваше доброе имя восстановлено. Поликарп Иванович в следующем месяце продаёт свой дом и переезжает жить к старшему сыну. От участия в конкурсе он отказался. Сказал, что в связи с переездом у него появилось столько всяческих дел, что ему уже не до конкурса.

— Так он во всём признался?

— Он признался тем, кому нужно. А они уже придумают, как обелить ваше доброе имя и сохранить репутацию Поликарпа. Думаю, мы скажем, что участки разоряли какие‐то безумные тётки, явившиеся со стороны, не из нашего посёлка. А Поликарп со сна просто перепутал, приняв их за вас.