Книга Убийства и цветочки, страница 86 – Дарья Калинина

— За неимением специального собачьего шампуня сойдёт тебе и мыло, — ласково сообщила она собачке. — Что хорошо для человеческих детишек, то сгодится и собаке.

Собачка вела себя очень покладисто. Видимо, она была когда‐то домашней и привыкла к банно-прачечным процедурам. К тому же она и впрямь оказалась очень грязной. Но по мере того, как вода в тазике становилась все более чёрной, а шёрстка под руками у Оли светлела, с самой собачкой стали происходить интересные перемены. Исчезли пятна. Шёрстка оказалась не просто белой, она ещё и перестала торчать, словно щётка, сделалась мягкой и шелковистой.

А когда Оля закутала собачку с головой в большое полотенце и хорошенько в нём просушила, то наружу выглянула уже знакомая ей мордочка.

— Крошечка! — обрадовалась Оля. — Ты вернулась к нам!

Тут же она вспомнила, что и Анна Вольфовна в прошлый раз выходила из бани. Видимо, её‐то любящее сердце сразу признало в грязной оборванке с жёсткой свалявшейся колтунами шерстью и пятнами её обожаемую беленькую кудрявую Крошечку. Ну а Оле, чтобы прозреть, пришлось собаку сначала хорошенько отмыть.

— Крошечка снова с нами!

Это была первая хорошая новость за сегодняшний день. Вторая не заставила себя долго ждать. Как только восторги по поводу Крошечки утихли, в дверь постучали. На пороге стояла Анна Вольфовна.

— Меня отпустили! — радостно сообщила она подругам. — Но это не всё! Кто бы вы думали вызвался меня сопровождать? А? Имеются у вас догадки на сей счёт?

Но подругам не нужно было долго ломать головы, потому что следом за Анной Вольфовной в дверь шагнул и сам капитан.

— Пётр Филиппович! — обрадовались все трое. — Как же они вас из больницы‐то отпустили?

— Отпустили! Как бы не так! Я сам ушёл. Сказал, что мне осталось слишком мало дней, чтобы я тратил их на то, чтобы валяться в их больницах.

— Пётр Филиппович меня спас! — сияя, сообщила Анна Вольфовна. — Как только ему сообщили о том, что Троша с Вассой мертвы, а меня считают причастной к их смерти, Петя сразу спросил, как именно погибли те двое. А когда узнал, то потребовал, чтобы к нему пришёл следователь. Тогда‐то всё и объяснилось. Но Петя вам лучше меня всё расскажет.

Капитан заговорил, хоть и выглядел при этом смущённым.

— Боюсь, что мы с женой слишком избаловали Трошу. Он был нашим младшим. И мы всё ему разрешали. Жена на него надышаться не могла. А он отплатил ей неблагодарностью. Решил, что ему всё дозволено. Начал употреблять алкоголь. Лечился, конечно. Мы с женой его в разные лечебные учреждения помещали. Сам он в клиниках тоже лечился и у нас, и в других странах. Но краткий период ремиссии неизменно заканчивался новым срывом.

— Ты скажи, что мне рассказывал.

— Да, у Троши уже случались приступы, когда он, выпив много, вытворял несусветные вещи.

— Скажи прямо! Бегал голым по городу!

— Случалось с ним такое и прежде, — вынужден был подтвердить капитан. — И как только я узнал, что он и по вашему посёлку разгуливал нагишом, сразу же попросил следователя проверить наличие алкоголя в его крови.

— И он там был! В зашкаливающих дозах! И у Троши, и у его жены Вассы. Видимо, они выпили, но не рассчитали дозу. Так или иначе, никто их не убивал. Они сами всё сделали.

— Значит, ваш дихлофос тут ни при чём?

— Дихлофоса в крови обнаружилось совсем чуть-чуть, врач сказал, что такой дозы недостаточно даже для того, чтобы прикончить таракана.