Книга Наследники чужих судеб, страница 76 – Ольга Володарская

А Ванюшка тем временем перебрал свои сокровища и стал складывать обратно в таз.

— Теперь можно, — шепнул майору Горобец.

— Где это взял? — задал тот свой вопрос и рассыпал перед Пакетом цветы.

— А ты? — Зорин аж моргнул от неожиданности. — Не твое, не бери!

— И не твое, — строго ответил он. — Ты их без спроса взял. Ответь, где, а то в полицию тебя заберу.

— Зачем так с ним? — всполошился Михаил Иванович. — Не пугайте…

Майор от него отмахнулся:

— Отвечай, Ваня! Где ты украл эти цветы, чтобы подарить их На?

— Не крал. Взял. Они ничьи. А девушкам цветы нравятся. Не только На, и другим… — Он собрал их в букет, но тут же отбросил несколько. Брезгливо и испуганно. — Эти плохие! — Миша знал, какие он отбраковал. Те, что достали из могилы. Они были помечены. — Дядя сторож когда умер, они стали ничьи. Я взял. Красивые.

— И спрятал, да? — Ванюшка закивал головой. — Где?

— На кладбище. — Звучало это как на «кабище». Ваня многие буквы не выговаривал, другие пропускал, но Миша его хорошо понимал.

— А конкретнее?

— Под деревом с птичками.

Зорин понял, о каком дереве речь — о том, что растет у могилы дяди сторожа.

— Вань, ты как домой сокровище потащишь?

— Ни наю, — растерялся тот.

— Хочешь, я тебе помогу? У меня машина, довезу тебя.

Тот обрадовался, начал Зорину одну из солонок совать в качестве подарка. Естественно, самую невзрачную, без цветочков и золотых каемок. Еле отбился.

В машину Ванюшка забрался после того, как пристроил таз на заднее сиденье. При этом одну из ложек сунул себе в нагрудный карман. Для красоты, наверное.

— Заедем на старое кладбище, покажешь мне место? — спросил Миша после того, как завел мотор.

— Там ничего не осталось.

— Совсем?

— Красивого ничего.

— Все равно посмотреть хочу… На некрасивое.

Ванюшка пожал плечами. Это означало: дело, конечно, твое, но я бы на твоем месте на ерунду время не тратил.

К старому кладбищу они подъехали через десять минут. Пакет боялся оставлять таз без присмотра, пришлось напомнить ему, что машина принадлежит полицейскому и никто не посмеет в нее залезть. Ванюшка сразу успокоился и первым выбрался из салона. Ему не нравилось ездить в машинах, побаивался их после того, как попал под одну, и вряд ли бы сел к майору, если б не тяжелая ноша.

Пакет провел его к могиле старшего Синько. Оказывается, его звали Ананием. И значит, Ванюшка — Ананьевич. Но по документам он Николаевич, как и Марфа.

Пакет присел на корточки и стал разбирать камни, положенные вокруг ствола. Не только декор, выходит, но и маскировка.

— Смотри, — сказал Ванюшка, когда приподнял обнажившуюся дощечку. Под ней была ямка. — Ничего красивого.

Зорин опустился рядом с ним, достал телефон, включил фонарик.

— Да, ты прав, — сказал он. А про себя добавил: «И интересного».

Коробка с болтами, скобами, гайками. Ванюшка насобирал все это на территории, когда началась реконструкция кладбища, но не нашел находкам применения. А выбросить не мог — жалко! Вот и спрятал. Вдруг когда-нибудь пригодится?

— А хочешь, покажу другой тайник? — оживился Ванюша. — Не мой — чужой. Не беру ничего из него, только смотрю. И нюхаю.

— Цветы?

— И цветы, — непонятно ответил тот. — Они пахнут как На.

— Как Алена Фрязина? — Тот закивал. — Где этот тайник?

— Пойдем покажу.

— Далеко?

— По тропинке — нет. — И, запрятав коробку, отряхнул руки о штаны. — Тока ты не ругайся на меня. Я не беру чужое, смотрю и обратно кладу. Ваня не воишка.