Книга Мы раскрываем убийства, страница 118 – Ричард Осман

Стив тычет пальцем в грудь Хэнка.

— Хэнк, я уже несколько дней откладывал свои приоритетные дела. Меня связывали, мне угрожали пистолетом, меня тошнило в вертолете, я пил отвар из шиповника с кейлом! Поэтому сядь, пожалуйста, заткнись и потерпи полтора часика или больше, если будут дополнительные вопросы. Я хочу участвовать в викторине!

Ведущая повторяет вопрос:

— Итак, Макс Хайфилд — каков красавчик! С какой мыльной оперы началась его карьера?

Хэнк кивает Стиву; они садятся за стол, и он произносит:

— «Жители Ист-Энда».

— Точно? — спрашивает Стив.

— Точно. А еще я знаком с Максом Хайфилдом лично, за это полагаются дополнительные баллы?

— «Улица Коронации», — возражает Джефф. — Гарантирую. И я тоже знаю Макса Хайфилда лично, так что…

— «Жители Ист-Энда», — настаивает Хэнк.

— Нет, «Улица Коронации».

Хэнк смотрит на Джеффа. Джефф смотрит на Хэнка.

— Есть только один правильный ответ, — говорит Стив.

Хэнк и Джефф буравят друг друга взглядами.

— Господи, да уймитесь вы, — говорит Эми и отнимает у Джеффа ручку и таблицу для ответов. — Правильный ответ — «Холлиокс».

— Переходим ко второму вопросу…

75

Бонни Грегор лежит на кровати в комнате, где выросла, и смотрит в потолок. Тот покрашен в темно-синий цвет ночного неба и обклеен золотыми бумажными звездочками. Папа покрасил потолок, когда ей было шесть или семь лет, и в детстве она, бывало, всю ночь лежала и на него смотрела. Он казался огромным, а мерцающие звезды сулили исполнение желаний. Папа создал для нее этот мир, и тот был так близко, что казалось, руку протяни и сможешь до него дотронуться.

Когда папа умер, она также ночами лежала, смотрела в потолок и думала: а где папа сейчас? Если там, на небе, не одиноко ли ему? Потом она подросла и иногда вставала на кровать, поднималась на цыпочки, вытягивала руку и дотрагивалась до неба.

Сейчас она лежит и понимает, что, если сконцентрировать взгляд на звездах, кажется, что небо ими усыпано. Но если сконцентрировать взгляд на темных участках неба, звезд как будто совсем не видно.

Сегодня Бонни смотрит на звезды. А завтра в четыре часа дня у нее вылет из Хитроу. На сайте написано, что лучше приезжать минимум за три часа до вылета, то есть в час дня. В гугл-картах говорится, что путь до Хитроу займет чуть больше часа, но днем могут быть пробки, поэтому Бонни заложила на дорогу два часа, а значит, надо выйти в одиннадцать. Чтобы совсем не волноваться, она решает прибавить еще час и выйти в десять. Тогда она точно никуда не опоздает.

Муж соседки согласился отвезти Бонни в аэропорт, потому что любит смотреть на самолеты. Она заплатит только за бензин.

Она смотрит на золотые звезды. Она давно запомнила их расположение и может нарисовать карту потолка по памяти. Всего на потолке сорок одна звезда, и только три слегка отклеились с одного края, хотя прошло уже много лет. Она снова тихо повторяет текст. Почти неслышно. Через стенку в маминой комнате спят дети. Они очень рады, что будут гостить у бабушки целую неделю, а бабушка рада еще больше.

Бонни набросала примерный рекламный текст.

«Что такое краска? Краска — это цвет. А что такое цвет? Цвет может быть каким угодно. Он может порадовать, может улучшить день, заставить улыбнуться. Ярко-оранжевый — пыщ! Ярко-желтый — пыщ!»

Она не уверена насчет этого «пыщ», но у нее нет своих фирменных словечек, а надо бы придумать. Когда теряешься перед камерой, нужно говорить что-то такое, чтобы не молчать. Но «пыщ», наверное, не очень хорошо подходит. Может, «бадумс»? Да, пожалуй, «бадумс» лучше.