Книга Пейзаж в изумрудных тонах, страница 154 – Майя Яворская

– Вы хорошо осведомлены, молодой человек, – медленно проговорил он, оценивающе глядя на гостя. – Может, еще скажете почему?

– Точно утверждать не берусь. Если память не изменяет, какой-то американский миллионер – коллекционер голландцев золотого века – открыл художника и начал везде скупать его работы, резко подняв на них цену.

– Совершенно верно. Бернард Бейтс известен во всем мире как обладатель самой большой коллекции голландской живописи семнадцатого века. Как-то случайно этот американец приобрел полотно в то время малоизвестного Хендрика ван дер Хукса, который писал пейзажи. Миллионер повесил картину рядом с другими и тут только заметил небольшую разницу в цвете. По понятным причинам, основной цвет пейзажной живописи – зеленый. Но на работе Хукса он казался каким-то иным. Для понимания важности такого наблюдения необходим небольшой экскурс в прошлое. В те времена краски не продавались в магазине в тюбиках, а изготавливались каждым мастером самостоятельно. Если художник был бедным, то делал все сам. Если богатым – поручал это занятие подмастерью. Создавали их из красящих пигментов – минералов, глины, растений, даже насекомых. Твердые пигменты растирались в ступке до тонкого порошка, а потом смешивались с маслом.

На Руси иконописную зеленую краску получали с помощью малахита и ярь-медянки. В Европе малахита было мало и вообще его почему-то не очень любили. Зато имелись ярь-медянка и терраверте, что в переводе значит «зеленая земля». Фактически это и была земля зеленого оттенка. Цвет не очень интенсивный и чистый, посему не самый популярный. Зато ярь-медянка давала, в зависимости от способа получения, целую палитру насыщенных цветов. Ее в разное время называли английской медью, венецианской медью, бременской зеленью и так далее. Если на медных предметах вы увидите окислы сине-зеленого цвета – это она и есть. Но в картинах такой пигмент вел себя не лучшим образом: вступал во взаимодействие с другими красками, не хотел смешиваться с белилами, со временем желтел, бурел, выцветал. В общем, вел себя совершенно непредсказуемо. Пробовали защищать его лаком, что, к сожалению, не давало стопроцентной гарантии. Именно поэтому на работах старых художников зеленый цвет в основном довольно тусклый и невыразительный. С техническими моментами живописи эпохи Возрождения все понятно?

– Абсолютно, – кивнул Кирилл.

– Тогда вернемся к Хендрику ван дер Хуксу. Повесив на стену его картину, Бернард Бейтс обратил внимание, что зеленый цвет на полотне был не таким приглушенным. Он казался более свежим и сочным. Хотя, возможно, не сильно насыщенным. Сперва по результатам такого наблюдения миллионеру пришло в голову, что перед ним подделка. Но прежде чем раздувать скандал – а подобное случается периодически и на крупных международных аукционах, – американец решил провести экспертизу, заручиться нужными документами, а уже тогда бежать в суд и требовать возврата стоимости в тройном размере за моральные издержки. И тут выяснилась невероятная вещь. Оказалось, эта зеленая краска была сделана на основе совершенно другого пигмента. Изумруда. Тут опять потребуется пояснение. Дело в том, что в те времена самой дорогой краской считалась ляпис-лазурь, которую получали из полудрагоценного камня лазурита. Привозили ее из Афганистана, потому что лишь арабам удавалось измельчать минерал в порошок без потери цвета. Европейцы умели и сами добывать лазурит, да вот только при измельчении он становился серым. Синяя краска была до того дорогой, что художник не брался за работу, пока не получал задаток на покупку этой краски. По понятным причинам, заказчиками таких картин могли стать исключительно очень богатые люди. А теперь представьте, что на картинах Хендрика ван дер Хукса присутствовал не только синий цвет, получаемый из полудрагоценной ляпис-лазури, но и зеленый, получаемый из драгоценного изумруда. Вы понимаете, насколько должен быть богат заказчик, чтобы оплатить такие материалы? Не иначе как королевского рода. И еще один нюанс. Мало того что изумруд – очень дорогой материал для изготовления краски, так еще и никому не удавалось получить из него зеленый пигмент. При измельчении он становился белым порошком. А Хуксу это как-то удалось. Как? Никто не знает, секрет до сих пор не раскрыт. Из всего вышесказанного напрашивался вывод, что этот голландец был по каким-то причинам сильно недооценен. Почему так произошло, можно только гадать. Так или иначе, Бернард Бейтс стал разыскивать и скупать картины художника по всему миру. А поскольку американец был известным коллекционером, на его кипучую активность обратили внимание другие. И стоимость полотен доселе малоизвестного голландца взлетела до небес. Перед вами работа его кисти. Конечно, абсолютной гарантии нет, надо еще провести экспертизу. Но если владелец так разыскивает пропажу, значит, он тоже знает истинную цену картины.