Книга Дилемма Золушки, страница 27 – Елена Логунова

– Списка званых гостей тоже нет? – Я и не надеялась.

– Все, что могу сказать: этих званых было десять человек, мы под них специально лучшие места в зале зарезервировали, партер, середина шестого ряда. – Директор взмахнул рукой, я думала – снова вцепится себе в волосы, но нет, просто на часы посмотрел. – На сем, простите, должен откланяться: дела, заботы, ни единой свободной минутки, бу-бу-бу…

Окончания фразы я не расслышала, он ее уже за поворотом закончил.

– Но, Игорь Кириллович, мы же не договорили, я насчет Ромео, бу-бу-бу… – Лапиков подхватился и тоже скрылся за углом.

– Вам тоже пора уходить. – Откуда ни возьмись появился Песоцкий, растопырил руки, выдавливая меня и Ирку из коридора.

На улицу он нас вывел не служебным входом, а через парадную дверь. Ее охраняли исключительно на вход, покидать здание можно было совершенно беспрепятственно.

– Как обманчива бывает природа, – посетовала подруга, напоследок оглядев внушительный театральный фасад. – Снаружи такая красота, а внутри тотальный беспорядок, не храм Мельпомены, а хлам!.. Пойдем, что ли, кофе с пышками попьем?

Боря заехал за мной на Петроградку вместе с Джульеттой. Та не поднялась в квартиру, чтобы не страдать от запаха капусты, осталась ждать нас в машине, так что ее благоверному пришлось давиться вкусной едой в дикой спешке. А я была вынуждена упаковать кастрюлю с остатками борща так, чтобы его аромат ни в малой мере не просачивался из-под крышки, чем по прибытии в родные пенаты сильно удивила собственного мужа.

– Ой, а что это такое? – Колян ткнул в выпуклость пупырчатой пленки, в которую я замотала кастрюлю.

Воздушный пузырек под его пальцем лопнул, это дало пищу пытливому уму супруга, и он с интересом экспериментатора раздавил еще несколько пустотелых пупырышков.

– Внутри борщ, – сообщила я, разуваясь и раздеваясь в прихожей.

– Где? – Обладатель пытливого, но недостаточно острого ума с недоумением посмотрел на свой перст.

– Внутри! – повторила я. – Сними пленку, под ней будет полотенце, потом пакет, в нем кастрюля, а уже в ней – борщ.

– В зайце утка, в утке яйцо, в нем игла, а в ней – смерть Кощея, – забормотал Колян, быстро, но осторожно производя распаковку. – Ты будешь?

– Ела уже.

– Тогда тебе не наливаю. А как насчет чаю с пирожными? Я купил!

– Это позже, мы с Иркой недавно были в пышечной.

За кофе мы с подругой попытались на основе полученной в театре информации спланировать дальнейшую детективную деятельность, но не особо преуспели. Сошлись на том, что нужно основательно расспросить «змею Зарецкую», когда она придет в себя, о роковом приват-фуршете, с которого бедняга Барабасов отправился прямым ходом на тот свет. Ирка обещала мне позвонить с новостями о самочувствии Марфиньки и сделала это ближе к ночи.

Первым делом подруга ревниво спросила:

– Привет, ты накормила своих парней моим борщом?

Как будто я могла утаить от родных и любимых такое сокровище!

– Пока накормлен только муж, сын еще не вернулся, – доложила я.

– Отличный борщ, просто произведение кулинарного искусства, сразу чувствуется рука гениального мастера, спасибо! – сунувшись к трубке, громко поблагодарил автора отличного борща Колян.

И упитанный, и хорошо воспитанный…

– На здоровье, – расслабилась подруга. – Тогда к делу. Завтра к нам придет Петр Павлович…