Книга Дилемма Золушки, страница 84 – Елена Логунова

– Не знали, – согласилась я, добавляя в голос грусти. – И уже не узнаем, увы…

– Марфа, твоя Роза Марковна умерла, – рубанула правду-матку тетушка, видя, что я не справляюсь.

Дипломатия – не моя сильная сторона.

– Как?!

– Подробностей мы не знаем.

– Она просто спать легла и не проснулась. – Ирка повторила то, что нам сказал охранник Игнатьев.

С минуту Марфинька молчала, потирая лоб и хмурясь. Я чуточку расслабилась: будь наша великая актриса сильно потрясена, рухнула бы в обморок без прелюдий, ей для такого этюда никакая подготовка не нужна, по опыту знаю.

Играли мы как-то тесной компанией родных и друзей в «Крокодила», и Марфиньке выпало задание изобразить инфаркт. Она это сделала мгновенно и настолько убедительно, что потом пришлось отпаивать публику корвалолом и повторно звонить в неотложку, отменяя вызов «скорой».

И в самом деле, Марфинькино сознание ничуть не помутилось:

– То есть после нашей встречи за чаем я угодила в больницу, а Роза отправилась на тот свет? – Она обвела нас таким острым взглядом, что кот не выдержал, спрыгнул со стула и спрятался под скатерть. – Дорогие мои, мне кажется или вы держите меня за идиотку? Определенно, у вас есть еще новости, и что-то мне подсказывает – они плохие. Ну же, не стесняйтесь, выкладывайте!

Пришлось рассказать, что ее внезапный обморок был вызван лекарством для понижения давления.

– Опоили меня? – Марфинька держалась молодцом. – Кто, Роза? У нее-то давление прыгало, она лекарства при себе держала, это да. Только Розе меня опаивать смысла не было, а если еще вспомнить, что она и сама легла и не встала… Нет, это другой кто-то. Но из нашего театрального террариума.

– Предположительно, – мягко поправила тетя, не торопясь с выводами.

– Да точно из наших! – уперлась Марфинька. – Как было дело? Роза чай разлила, он горячий был, мы оставили кружки на столе под окном и пошли мыть руки, а ближайшая уборная по коридору за углом. Не помню, чтобы Роза дверь запирала, значит, запросто кто-то мог войти в кабинет и что угодно нам в кружки плеснуть.

– Вопрос: зачем кому-то плескать вам что-то в кружки? О чем вы с Розой говорили? – Я выложила на середину стола смартфон с включенным диктофоном, давая понять, что светская беседа трансформируется в опрос потерпевшей.

– О чем просили – о смерти Барабасова, о его пропавших бабушах. В театре думают – Барбариска погиб в результате несчастного случая, пропажа бабушей вообще никого не волнует. Роза сказала – их давно списали, Барабасов их сам нашел в каком-то пыльном закутке и прихватизировал. – Марфинька скосила глаза к кончику носа и постучала по нему указательным пальчиком, припоминая. – Хотя, нет, к Барабасову я перешла уже после чая, а сначала мы говорили о нарядах. Роза, оказывается, сохранила наброски, которые делала, когда была художником-модельером. У нее уже в ту пору была война с Аметистовым, он все за экономию ратовал, а она за дело болела, чудесные костюмы сочиняла – красоты необыкновенной! Некоторые даже сшила, причем сама ткани и фурнитуру покупала. Думала – у Аметистова воображение слабое, он по рисункам не понимает, а готовые вещи увидит – оценит. Куда там! У Аметистова не воображение слабое, у него жаба сильная. – Она изобразила, как душит кого-то. – Роза такое платье для Джульетты придумала – муслиновое, с кружевом и блесточками, нежное, дивное, глаз не оторвать! А сшили им обоим, Джульетте и Ромео, наряды из бязи. «Не будем отвлекать зрителя внешним, пусть смотрит глубже – на внутреннюю красоту», – сказал Аметистов.