Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 18 – Яцек Галиньский

Третья мощная, огромная, пышная. Она одна занимала почти всю койку. Лицо у нее было нежное, ангельское, почти совсем не угрюмое. Она была единственной, кто давал хоть какую-то надежду на возможность человеческих отношений.

Войдя, я не сказала «добрый день». Мне казалось, что не стоит обманывать себя и быть вежливой с преступницами. Лучше было притвориться жестокой и безжалостной, стать похожей на тех женщин, которые ничего не говорят, только смотрят холодными, пустыми глазами, без малейшего сочувствия или какого-либо человеческого чувства.

– А поздороваться?! – возмутилась спортсменка.

– Хамка, – прокомментировала та миниатюрная неухоженная женщина.

Я почувствовала себя странно. Я не знала, что со мной не так. Незнакомое чувство. Только через некоторое время я поняла, что просто не знаю, что ответить.

– Где я могу присесть? – спросила я.

Они молча смотрели на меня. Затягивались сигаретами, прихлебывали чай и относились ко мне так, словно меня вообще не было. И все же я была.

Многое указывало на то, что в ближайшее время это состояние может кардинально измениться.

Я не могла представить, как мы проведем хотя бы один день в этой тесноте. Друг на друге, как в курятнике.

Это место напоминало больничную приемную. Тесно, душно, все нервничают и раздражены. Единственное отличие заключалось в том, что время от времени, довольно редко, кто-то из сидящих прерывает ожидание коротким визитом в кабинет. Потом они выходят и встают уже в другую очередь, где продолжают делать то, ради чего пришли в больницу, – ждать.

Между койками был проход в несколько сантиметров. Женщины садились по обе стороны, вытянув ноги вперед. С помощью такой оптимизации они занимали все пространство, и пройти было невозможно. Если кто-то хотел добраться до окна, двоим приходилось класть ноги на койки, а третьей – подниматься или отступать к двери.

Никто из них не шелохнулся и не сдвинулся с места. Я постояла немного, потом села на обшарпанный стул рядом со столиком. На нем лежали утюг с перегоревшим шнуром, фен, коробки с чаем – одна, две, три, пакет сахара, в нем засахарившаяся чайная ложка. Ни одного стакана. Вместо них зеленые пластиковые кружки. Одна зеленая пластиковая тарелка, на ней вторая зеленая пластиковая тарелка, на ней третья зеленая пластиковая тарелка…

Я почувствовала, что мои веки слипаются.

Странное место. Рельсы и поезда. Локомотивное депо «Гроховская». Это такое путешествие. Иду с вещами. На входе милые люди спрашивают билет. Они ворчат, что я так поздно пришла. Я понимаю, что поезд вот-вот отправится. Они проверяют багаж. Зачем? Наверное, какой-то закон ввели. Антитеррористический! Они забрали мою тележку! Я больше ничего с собой не взяла. Я ведь не знала, что мне понадобится для этого путешествия.

Вот и платформа. Одна, короткая, узкая.

Мы садимся в поезд с симпатичным проводником. Ищем свободное место. O! Спальное купе здесь тоже есть! Кушетка на несколько человек. Двухъярусные кровати, немного узкие, но спальные места есть. Одеяла не самые красивые, но для короткой поездки их вполне хватит. Полотенца с продуманным логотипом: СИЗО. Наверное, новый перевозчик. Я захожу в купе. Странно. Одни женщины. Каждая сидит на своей койке.

Я обращаюсь к пассажиркам. Не отвечают. Не хотят разговаривать. Мы трогаемся. Поезд идет медленно, как черепаха.