Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 20 – Яцек Галиньский

Может быть, он напишет что-нибудь еще. Например, «Как я не стал поэтом». Я бы с удовольствием прочитала. Колотая тем временем завела руку за спину, вытащила из штанов забавный предмет, похожий на замотанную бинтом чайную ложку, и направила его на меня.

– Будешь надо мной смеяться?! Кишки вырву! – продолжила она. – Выпотрошу тебя, как кита! Отрублю голову! На куски порежу!

– Чем? – громко рассмеялась я. – Ложкой?

Я обернулась к девочкам, думая, что они тоже осознали огромный комический потенциал ситуации, но они просто сидели с широко открытыми глазами и разинутыми ртами. Сигарета выпала изо рта миниатюрной неухоженной. Она этого даже не заметила.

Колотая мгновенно подскочила ко мне. Одной рукой прижала меня к стене, а другой приложила к моей шее многофункциональный столовый прибор. Она посмотрела мне в глаза с очень близкого расстояния, и ситуация полностью утратила свой комический характер. Тогда я поняла две вещи. Во-первых, ложку можно было довольно эффективно заточить, что очень интересно и о чем люди в повседневной жизни не подозревают. Во-вторых, косметика и чистящие средства, должно быть, были очень ценным и дефицитным товаром в тюрьме.

Со мной могло произойти много чего нехорошего. Меня могли даже, согласно угрозе, расчленить и четвертовать, а учитывая размер потенциального орудия убийства, мне предстояла бы очень долгая и мучительная смерть. Однако этого не произошло. По крайней мере, в тот день.

За спиной Колотой появилась Бритая и начала настойчиво хлопать ее по плечу. Когда та обернулась, Бритая указала глазами на коридор, откуда доносился голос охранника.

– Разговорчики! – гремел мужской голос. – Работаем молча!

– Я до тебя еще доберусь! – выдавила сквозь стиснутые зубы Колотая.

– Доберусь? Я не очень понимаю, чего конкретно мне ждать, – заявила я.

– Узнаешь, сучка.

Она провела ложкой по моей шее.

Как же больно.

– Ты меня порезала! – крикнула я.

Колотая быстро вернулась к двери как раз перед тем, когда подошел Чурбан, встревоженный моим криком.

– Что здесь происходит? – спросил он неприятным голосом.

– Ничего, – ответила Колотая.

– Почему вы кричали? – Он поглядел на меня.

Все думают, что легко подавить свои эмоции и держать язык за зубами. Но это не так. Это легко только в том случае, если вы сами не были в такой ситуации. И вы не знаете, как это больно!

– Она на меня напала! – воскликнула я, указывая на Колотую.

– Я? – притворно удивилась та.

– Это правда? – спросил охранник.

– Да! – воскликнула я. – Она хотела меня выпотрошить, четвертовать, вырвать кишки и отрезать голову!

– Чем?

– Чайной ложкой.

– Ложкой? Где ложка?

– Что за беспомощность?! Только где и куда! Где ей быть?! В заднице! Дорогой многоуважаемый гражданин начальник, в заднице!

Он посмотрел на меня и тяжело вздохнул:

– Ох, Вильконьская, Вильконьская, я последний раз вас прощаю, потому что это ваш первый день. – Он посмотрел на остальных: – А вам вызвать опергруппу?

– Валяйте, – жестко ответила спортсменка. – Вы прекрасно знаете, что, если они войдут в камеру, мы им яйца оторвем.

Он покачал головой, как воспитательница детского сада непослушным детям, и вышел в коридор.

Зеленая пластиковая тарелка, зельц, масло, творог, джем, помидор. Бритая не стала заговорщически смотреть в сторону коридора, ведь охранник стоял совсем рядом, а протянула мне целую буханку хлеба. Кажется, он совсем не был просрочен. Сколько же он стоил? И какой мягкий! Даже мои мышцы были тверже.