Онлайн книга «Пани Зофья. У вас след от решетки»
|
Она не уважала тех мужиков, которые плохо отзывались о своих бывших. В основном они рассказывали о том, что бабы им изменили, а не о том, что просто не смогли столько лет их ждать. И все равно большинство оставались со своими ребятами, независимо от приговора. Бросали насильников. Тюрьма давала их жертвам шанс на спокойную жизнь. Но и женщин бросали. Разве что кого действительно любили или повезло встретить супермужика, который бы годами поддерживал и оставался рядом. Трагедия не меняет стереотипы. Женщина, ищущая близости, – шлюха. А вот для мужика это само собой разумеется. Несколько парней писали ей, а потом она встретила своего мужа… * * * Внезапно меня ослепил свет. – Дамочки, подъем! – крикнула Надзирательница. – Как? Что происходит? – спросила я в замешательстве. – Тревога? Ночные маневры? Русские идут? – Вильконьская! Подъем! – Как подъем? Посреди ночи? На таком моменте в рассказе?! – Семь утра! Невозможно. Как? Я с трудом открыла глаза, чтобы посмотреть на часы. Как будто песка под веки насыпали. Люди не представляют, какое отвратительное место – тюрьма. Как здесь обращаются с заключенными и с какими зверствами приходится сталкиваться. – Ты меня всю ночь забалтывала! – Я обратилась к Мариольке. – Как ты могла?! – Ты же сама этого хотела! – запротестовала Мариолька, потирая опухшие глаза. – Я ведь тоже из-за тебя не спала! – На сегодня, – я обратилась к Надзирательнице, – я беру увольнительную! Я из-за нее глаз не сомкнула! Бесстрастная, лишенная сочувствия садистка в униформе стояла у двери и ждала, когда мы выйдем на утреннюю проверку. А я была вся на нервах. Меня преследовала глупая мысль о том, что Хенрик может бросить меня только из-за того, что я попала в тюрьму. Но ведь в этом нет ничего особенного. Может, мне стоит написать ему письмо на досуге? Его наверняка интересует, как у меня дела, все ли хорошо, хожу ли я в гости, встречаюсь ли с людьми, хорошая ли у нас комната, вкусно ли кормят, есть ли процедуры и культурная программа. – Где Фляжка? – спросила у Надзирательницы Мариолька. – А тебе какое дело? – ответила та. Она могла знать, а могла и делать вид, чтобы не выяснилось, что она не знает о происходящем в ее отделении. За то время, что она провела с нами, у меня возникло ощущение, будто она тоже приговорена. Приговорена находиться с нами. Некоторые из нас были просто невыносимы. Требовательные, дерзкие, и Надзирательнице приходилось с нами разбираться. Вот только после всего этого она отправлялась домой. А мы нет. Зато она наверняка возвращалась к плачущим детям и сердитому, вечно голодному мужу, который не ценит ее труда и считает, что она должна обслуживать его после работы. После целого дня, проведенного с нами, она заслуживала отдых. У нас он был. Мы лежали на шконках, пили чифирь или занимались чем-то еще, но определенно чем-то совершенно бессмысленным и непродуктивным. Может, она заслужила возможность передохнуть. – Заглянете к нам после проверки? – спокойным голосом спросила Мариолька. Надзирательница взглянула на нее так, словно хотела выведать ее намерения. – Зачем? – ответила она. – Если вам скучно, я найду, чем вас занять. – Я хотела поговорить. – Мариолька подошла и чуть не схватила ее за руку. В последний момент отступила. – О чем? Нам не о чем говорить. |