Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 79 – Яцек Галиньский

Поэтому мы продолжали идти по обочине, не очень быстро, ведь на нас было много снаряжения, тяжелые шлемы и здоровые ботинки.

Вдруг дорогу нам перегородила бабища, тащившая сумки с покупками. Она еле ползла, раскачивалась из стороны в сторону и стонала на каждом метре.

– Простите, – культурно обратилась я. – Мы очень торопимся.

Она удивленно оглянулась и немного отступила, давая нам пройти.

– О, как я рада! – воскликнула она, слегка запыхавшаяся. – Как я рада вас видеть!

– Мы тоже рады вас видеть, – ответила Мариолька. – Хорошего дня.

– У меня такие тяжелые покупки, – продолжала та. – А вы такие сильные. Я живу в конце улицы. Не могли бы вы мне помочь донести их до дома?

Я посмотрела на Мариольку. В жизни ничего подобного не слышала!

– Простите, что? – спросила я, потому что, возможно, ослышалась. – Мы должны вам помочь? Да ты молодая баба, сама неси!

Мариолька потянула меня за рукав.

– Оставь меня в покое, – отмахнулась я. – Какая нахалка!

– Это я нахалка? – возмутилась бабища с сумками. – Какое хамство! Такие здоровые мужики, а не могут помочь старушке донести сумки?

– Старушке?! – фыркнула я. – Что за глупости! Я в вашем возрасте себя старушкой не считала, а я намного старше вас!

– Хватит, – продолжала тянуть меня Мариолька. – Пошли.

– Такие здоровые мужики! – кричала бабища с сумками. – Вояки в касках и мундирах!

– Сумасшедшая! – ответила я. – И прекрати вопить, а то я тебе врежу!

– О, посмотрите на него! Женщину ударить – пожалуйста! А как с сумками помочь, так он сразу инвалид! Типичный мужик!

Она поставила сумки на землю и стала грозить мне кулаком.

– Если бы у меня было больше сил, – крикнула она, – я бы тебе наваляла! Ах ты, хромой Робокоп!

– Хромой?! – Такого я простить не могла. – Погоди-ка, у меня где-то есть дубинка! Сейчас я проучу тебя, глупая баба!

– Оставь ее. – Мариолька попыталась меня утащить. – Смываемся.

Я схватила дубинку, висевшую у меня на поясе, и стала с ней возиться.

– Мариолька! – закричала я, не справляясь. – Как, черт возьми, она отстегивается!

В этот момент подъехала полицейская машина. За ней следовала красочная колонна с мигалками. Прямо как в рождественской рекламе Coca-Cola.

– О моем плане можешь больше не спрашивать, – вздохнула я, обращаясь к Мариольке. – Хороший был, но, кажется, уже не актуален.

– Мой тоже был хорошим, – ответила она. – Но тоже не актуален.

– План – это основа всего.

– Понятное дело.

Полицейский, сидевший на пассажирском сиденье, открыл окно и посмотрел на нас.

– Что вы здесь делаете? – спросил он. – За пределами тюрьмы.

– Мы ищем беглецов, – ответила я.

– А что, кто-то сбежал? Мы получили сообщение о возможном бунте. Но побег?

– Побег? Что за побег? Так сразу и побег. Мы приличные ребята, вот помогаем злым и ленивым бабам сумки носить!

Полицейский переглянулся с товарищем, затем открыл дверь и вышел из патрульной машины.

– Зачем ты это сказала? – процедила сквозь зубы Мариолька.

– Имена и звания, – сказал полицейский, встав перед нами.

Он раскорячился, как Джон Уэйн в третьесортном вестерне шестидесятых годов. Почему-то в голливудских фильмах того времени актеры, которым было за сорок, играли роли подростков. В фильме «Афера» уже далеко не молодого Роберта Редфорда называли мальчиком. В польском кино так же. В жизни бы не догадалась, что в «Молодых волках» эти тридцатилетние парни играли старшеклассников!