Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 83 – Яцек Галиньский

Я посмотрела на него, злобно щурясь.

– Сказал бы прямо, что ничего не понесешь, а не отпускал бы ехидные замечания.

– Прости, я не хотел.

Мало того что я не приложила его палкой, как только он вышел из тех кустов, так еще и проявила мягкость и благосклонность, нашла ему занятие, и вот как он мне отплатил! Обвинениями!

– Тебе повезло встретить культурного человека, – спокойно сказала я. – Мог ведь попасться и тот, кто бы все высказал. Пристаешь к одиноким женщинам в глуши и ждешь, что они тебе семейные секреты раскроют.

– У меня не было дурных намерений.

– Тогда смотри мне в глаза, когда со мной разговариваешь.

– Так я смотрю.

– Хватит, – ответила я. – Не могу больше с тобой разговаривать. У меня голова болит.

Он подошел к дыре, в которой застряла моя напарница. Она была раздражена еще до того, как увидела Квазимодо. После я уже не могла найти в словаре культурного человека прилагательное, близкое к описанию ее эмоционального состояния.

– Это, блядь, кто такой?! – закричала она.

– Ой, какое слово некрасивое, – заявила я, удивленная подобной вульгарностью. – Прошу понять. Моя коллега только что вырвалась из заточения и немного разочарована потерей едва обретенного простора. Понимаете?

– Нет, – ответил он. – Здесь проходит канализационный коллектор для очистки сточных вод…

– Спокойней, – перебила я. – Не стоит занудствовать. Хочется поговорить о фекалиях? Думаешь, это смешно? Отвратительно и стыдно.

– Гражинка! – крикнула Мариолька.

– Зофья, – поправила я.

– Это, блядь, кто, я тебя спрашиваю?

Она так некрасиво выражалась, когда нервничала. Это нормально. Но незнакомый человек мог подумать, что мы какие-то отбросы.

– Не волнуйся, – обратилась я к ней. – Это просто человек… из леса. Он немного загадочный, но добрый и сильный. Иногда он пристает к одиноким женщинам. Но это нормально. Не стоит волноваться, правда?

Чтобы подчеркнуть наши дружеские отношения, я крепко хлопнула его по плечу. Это должно было быть дружеское похлопывание, но вышло так, что я приложила его по горбу, и из его старого пиджака даже вылетело облако пыли. Квазимодо не был к этому готов. Он качнулся и выпустил шпалу.

– Мамочки! – крикнула я, видя, как здоровенный кусок дерева летит вниз. – Ты что творишь?

Шпала пролетела в сантиметре от Мариольки, пробила дно и с грохотом провалилась еще ниже. Спустя мгновение под ногами у Мариольки забил небольшой ключ. Выглядело это чудесно. Проще простого начать возмущаться и критиковать. Куда сложнее найти позитивные стороны и порадоваться чему-то малому.

Мариолька начала орать и бросаться на стены, как будто думала, что внезапно сможет выбраться самостоятельно, хотя раньше уже выяснилось, что это невозможно.

– Вонь-то какая! – заметила я. – Мариолька, как ты это выносишь? Отвратительно.

Мгновение спустя она стояла по щиколотку в мутной, пенящейся, вонючей жиже.

– Что это? – спросила я. – Вонючая подземная река? Какой-то варшавский Стикс?

– Думаю, тут посерьезнее, – начал Квазимодо. – Видишь ли, здесь проходит канализационный коллектор с левого берега Варшавы к очистной станции «Чайка». Огромная многомиллиардная инвестиция.

– А на свою цену не выглядит. Какая-то дурно пахнущая история.

– Просто для информации. Я боюсь, что может произойти крупный сбой в системе, который коснется значительной части города. Там, где в строительство вмешиваются политики, всегда имеют место катастрофические злоупотребления и халатность.