Книга Пани Зофья. У вас колесо отвалилось, страница 60 – Яцек Галиньский

Запах у творожника был ничего себе. Даже вкусный. Не поспоришь. Поскольку я была голодной, то решила не затягивать с дегустацией. Сняла творожник с противня, порезала на куски. Текстура довольно хорошая. Пышная, не слишком плотная. Подстрекаемая научным любопытством, я поскорее положила кусок на тарелку и воткнула в него вилку.

Ну-ну. Неплохо. Сразу чувствуется, что творог трижды пропустили через мясорубку. Голум, наверное, трудился не покладая рук, дурень. На сахаре сэкономил, но такой уж он есть. Надо будет проявить снисходительность, когда я его увижу в следующий раз. Первый кусок прошел довольно гладко, но это первый. Может, я необъективна – из-за голода, а еще из-за того, что я человек дружелюбный и мягкого характера. Наверняка следующий кусок подтвердит или опровергнет мою оценку творожника. Пирожное Голума не шло ни в какое сравнение с шоколадным безумством из ресторана на Познаньской, но и у него имелись свои достоинства. Точнее, одно достоинство. В ресторане мне досталась половина маленького кусочка, объеденного с одной стороны. А здесь – целый противень. Да, небольшой. Можно сказать, один из самых маленьких, как у истинного скряги.

Вкус у второго куска, а потом и у всех последующих, вплоть до последнего, становился, в соответствии с моими ожиданиями, все хуже. Под конец меня уже просто тошнило. Правда вышла наружу. Разве можно предлагать людям такие пирожные? В элегантном ресторане подобное просто немыслимо. С Голумом все кончено. Как я была легковерна и наивна, как повелась на его обман! Что ж, я снова наказана за свое доброе сердце.

Отяжелевшая, с ужасной изжогой, я бросилась открывать дверь – в нее наверняка колотил бездомный. Я подозревала, что он собирается прихорошиться. Смотрела когда-то в клубе для пенсионеров кино, в котором один бездомный, когда его побрили и постригли, сделался исключительно привлекательным. Может, и мой бездомный превратился в принца? Заинтригованная и полная ожиданий, я открыла дверь.

– О господи! Где ваши штаны? – спросила я, глядя на голые волосатые ноги бездомного.

– Я отправил свою одежду в стиралку. Рубашку и белье позаимствовал у соседа. Он не рассердится?

– Не рассердится, только штаны-то где?

– Странное дело… У соседа все брюки с одной отрезанной штаниной.

– Так и будете торчать на лестничной площадке голый? Постыдитесь! Заходите. – И я втащила его в квартиру.

Нет, бездомный ни капли не напоминал того красивого артиста. Он, кажется, подстриг бороду, отмылся и чересчур благоухал, но до Голливуда ему было еще далеко.

– У вас что, совсем чувства такта нет? – Меня ужасно злило его поведение.

– Еще раз прошу прощения за отсутствие брюк.

– Я любезно разрешила вам помыться у соседа, а вы что? Как на прослушивание явились. Может, еще дискотеку надо было устроить?

– У меня настроение хорошее. Я всегда пою в ванне.

– В доме у покойника? Его только вчера вынесли. Надо же хоть какие-то границы знать!

– Вы не сказали, что там кто-то умер! – пораженно воскликнул бездомный.

– А сами вы не могли догадаться?

– Как только мои вещи постираются, я их заберу, а соседские верну.

– Естественно.

– А до того я, если можно, побыл бы у вас.

– Да, устроили вы… Мне как раз в полицию надо. Я добыла крайне важную для следствия информацию и должна как можно скорее сообщить ее, а тут вы как снег на голову.