Книга Золотое правило молчания, страница 100 – Галина Владимировна Романова

— Зачем?! — Он попятился, по лицу стекали крупные капли пота.

— Нам необходимо снять с вас показания. Учитывая, что вы несколько раз исказили действительность, они будут отличаться от первоначальных. И не совпадут с показаниями остальных сотрудников ресторана. А это непорядок. У нас все должно быть ровно. Вы понимаете, о чем я?

— Вы хотите сказать, что показания всех сотрудников надо подогнать под один знаменатель? — заметно расслабился Трунов.

— Совершенно, верно, Василий. Чтобы, когда мы поймаем убийцу, в суде не возникло лишних вопросов по ведению следствия.

— А убийцу еще не поймали? — вскользь поинтересовался Трунов, склоняясь над одним из чемоданов.

— Пока нет. Она бегает.

— Бегает? Она? — Настороженно притих Трунов, вытащив за рукав куртку со дна чемодана. — Убийца — женщина?

— Имеем такие подозрения. Кстати, вы на машине? А то я к вам сюда на метро прикатил.

— На машине. Да. В соседнем дворе припаркована.

Трунов окончательно успокоился. Кто поедет арестовывать в одиночку, да еще и на метро?

— Отлично. — Ходаков встал с дивана и направился к двери. — Думаю, это не займет много времени. Кое-что поправим в протоколе, и вы вернетесь обратно. Кстати, а куда собрались уехать?

Оказалось, что Трунов собрался на Дальний Восток. Это была его давняя мечта. Сначала на мечту денег почти не было. Потом женился, и деньги, которых не было «почти», исчезли вовсе.

— Я еще дурь такую совершил. Непростительную! — разговорился по пути Трунов. — Накануне сноса дома женился. Ну и супругу к себе прописал. Потом получили с ней шикарную однушку. Все вроде нормально. И вдруг она меня видеть не хочет. Надоел, говорит. Сваливай, говорит. Так вот я и оказался на съемном жилье.

— Ну ничего себе. От своих законных метров и… Это вы, Василий, маху дали, — изо всех сил сочувствовал ему Ходаков, без конца прищелкивая языком и покачивая головой. — Ну… разве можно все предусмотреть! Бабы, они такие! Им доверять нельзя никак!

Разговор переключился на тему вероломности прекрасного пола и не закончился у турникета дежурной части. И, даже нос к носу столкнувшись с поваром из ресторана, Трунов не переключился. Молча кивнул тому на ходу и пошел дальше за Ходаковым.

Опомнился, лишь очутившись в комнате для допросов.

— Почему я здесь? — покосился он на черный прямоугольник зеркального стекла.

— Так мы всех здесь допрашиваем. Порядок такой, — усадил его на стул Ходаков почти силой.

— А повар наш почему из вашего кабинета выходил, а не отсюда? — Его нервозность пошла по нарастающей.

— Так он здесь уже побывал, — соврал Ходаков. — Подождите минутку. Сейчас я майора Фокина приглашу.

— Целого майора! — криво ухмыльнулся Трунов. — Могли бы и с вами протокол подчистить.

— По статусу не положено, — снова приврал Ходаков. — Я сейчас…

Он вышел, запер за собой дверь на ключ. Почти бегом бросился к кабинету.

— Товарищ майор, Трунов в допросной! — выкрикнул он, врываясь к себе. — Только что доставил. Ждет вас. Чтобы… чтобы поправить кое-какие неточности в протоколе первого допроса. Это моя для него версия.

— Понятно, — сердито глянул на него Фокин. — Вообще-то тебе за самодеятельность следовало влепить. Поехал один. Без машины. На метро. О чем думал, Ходаков? Трунов у нас сейчас главный подозреваемый, а ты…

— Главный?! — вытаращился капитан на Фокина. — С каких пор?